Незнакомцем был Иннокентий, племянник Чёртовой Бабушки. Его выпустили для ловли человеческих душ, через заброшенный гнилой колодец, в котором давно не было воды. Он не появлялся на земле более 200 лет, теперь месяц как отлично освоился в здешнем лесу, обнаружив заброшенную сторожку. Когда-то к посёлку была проложена железнодорожная ветка. По ней на большой деревообрабатывающий комбинат завозили лес, затем вывозили продукцию. От огромной организации остался небольшой цех. Рельсы и шпалы растащили, а сторожка осталась стоять. Потирая руки от радости, Иннокентий смастерил тут винокурню и открыл ночную корчму. Но к нему никто не приходил. Оказалось, что он не рассчитал, что прошло много лет. Никто слова-то такого не помнил давно, да и в эту часть леса мало кто мог забрести. Тогда он стал делать вылазки, разведав, что слабохарактерные люди ищут спиртное в ночное время, когда магазины закрываются. Так он начал предлагать свою продукцию у сараев и гаражей, где мужчины собирались поговорить. Наведывался к ним на дачные участки, видя, что они пошли туда без своих жён и детей. В общем, он нашёл применение своим мерзким способностям. На берегу он присматривался к рыбакам, да и нашёл подходящие пропащие души прямо на берегу озера…
Несколько пузатых бутылей лежало в кустах.
Яголя вышла на полянку и спросила строго:
— Кто из вас Аркадий будет?
Человечек на пне как-то странно завертелся, от неожиданности с головы упала шляпа, обнажив на голове небольшие рожки. Он тут же схватил её и быстро надел. Но Маша и Марис успели их заметить.
Мужики ничего не ответили, только махнули в куст рукой, откуда виднелись босые ноги, и пересели на бревно, поближе к костру, собираясь поесть ухи.
Яголя скомандовала:
— Горыныч, давай!
Мгновенно над пышным кустом, прямо перед физиономиями мужиков, появилась синяя голова Горыныча в очках и вкрадчиво проговорила:
— Что, попались, оболтусы?
От страха, бейсболки и панамки, в момент, слетели с них. Дико открытые глаза не сводили взгляда.
Появилась зелёная голова, выплюнув ромашку, оскалила в саркастической улыбке зубы.
— С кого из вас начинать-то, субчики-голубчики? Мужиков буквально затрясло.
Третья, красная голова, дохнула на них огнём, подпалив остатки немытых волос и щетину на подбородках.
— Что? Язык проглотили, дармоеды?
Мужики вмиг пришли в себя, но глаза их полезли на лоб от ужаса. Такое они в своей жизни видели впервые. У длинношеего Кирюхи прорвался хриплый возглас:
