Адели вновь покраснела из-за моих слов, которые были более честные, чем в моих разговорах с матерью. Мне показалось, что она редко получала приятные ответы в свою сторону, поэтому она и удивлялась, слыша не что подобное.
— Может быть, встретимся завтра? — в моем голове была слышна некая заинтересованность в этой девчонке, которая стояла передо мной, и я впервые за все свое существование принял свои мысли без чувства сожаления, которое преследовало меня постоянно.
— Ну, если у тебя будут какие-либо проблемы завтра, то мы, конечно, сможем увидеться.
— Они обязательно будут, — я невольно представил себе, как наш тихий разговор с матерью об отчислении перешел в ссору, в которой я оказался не прав. — А если серьезно, — я сказал, когда увидел ее непонимание. — Я правда хочу встретиться с тобой еще раз. Ты же не против этого?
— Конечно, нет, — она вновь улыбнулась мне. — Может быть, завтра в три часа вечера, на этом же месте? У меня будет полчаса свободного времени перед тем, как я вернусь к работе.
— Здорово, я улыбнулся в ответ и не смог добавить что-либо еще к своему ответу.
Нас сковала неловкая тишина.
— Что ж, — я заметил, что Адели старалась продолжить наш разговор, но я не думал, что у нее получится сделать это. — Я тогда пойду?
— Хорошо.
— Здесь еще много людей, которым требуется поддержка, — эти слова казались в большей степени оправданием, нежели обычным фактом.
— Я понимаю, — я отвел взгляд от нее, когда она начала отдаляться от меня, чтобы не чувствовать себя потерянным. — Удачи! — она обернулась в мою сторону и улыбнулась, как делала это на протяжении всего нашего разговора.
Ее образ мог бы помочь мне справиться с ужасным осадком на душе, который бы остался после разговора с матерью.
Ближе к вечеру после долгих часов блужданий по парку я вернулся домой, где меня ждала мама с готовым ужином. Она улыбнулась мне, когда я зашел на кухню, так же, как это делали мамы, которые гордились своими сыновьями.
Я ужасно боялся начать разговор по поводу университета, потому что не хотел, чтобы она расстроилась и ее улыбка исчезла с лица.
— Как дела с учебой? — мама спросила меня, как только я опустился на стул, сев напротив нее. Сейчас она казалась такой молодой и живой, словно то, что я якобы становился тем, кем она мечтала стать, придавало ей силы просыпаться по утрам. — Становишься хорошим адвокатом?
— Я как раз хотел поговорить с тобой по этому поводу, мама, — я заметил, как она напряглась и посмотрела на меня с малым страхом в глазах, будто уже догадывалась о том, что я собирался сказать. — Меня отчислили, — я опустил свой взгляд в пол и старался не смотреть на свою мать, потому что знал, что она в ужасе от этой новости.
