Я не мог понять, почему она делала это, но когда я вновь увидел ее лицо, то уже смотрел на жизнерадостную и лучистую девчушку.
— Мой сын говорил, что после встречи с тобой, он был слишком счастлив, — я опустил голову вниз, потому что не хотел видеть ее теплую улыбку, направленную на меня. — Пойдемте ужинать. Ты, наверное, проголодалась.
— Ну, я не ела, практически, весь день, поэтому надеюсь, что смогу утолить свой голод, — Адели прижалась ко мне и крепко сжала мою руку. Быть может, ей было безопаснее рядом со мной.
Отец грустно посмотрел на нее и о чем-то задумался.
Я сел напротив Адели, чтобы мне удалось увидеть ее эмоции во время разговора.
— Расскажи что-нибудь о себе. Мне хочется больше узнать о той, кто заставил моего сына действовать, — отец начал разговор, когда мы принялись за еду.
Щеки Адели покраснели, и она посмотрела на меня с надеждой. Возможно, и она поняла, что речь шла о том, что я начал писать книгу.
— Ну, я… Я работаю в библиотеке, — она немного замялась и явно боялась сказать что-нибудь лишнее, как это произошло во время нашей прогулки, — Мне нравятся книги, их история, а особенно здорово, когда никого еще нет, и я могу взять книгу и почитать ее, пока кто-нибудь не придет.
— Много книг тебе удалось прочитать? — у отца был слишком заинтересованный взгляд, я чувствовал, что он был счастлив видеть Адели в этом доме.
— Около трехсот, я думаю. Авторы прошлого были довольно умны, — у нее до сих пор был лучистый взгляд.
— Я абсолютно согласен с тобой, — я убедился, что они смогли найти общую тему для разговора, и был неимоверно рад этому.
Я не стал разрушать эту теплую и в какой-то степени семейную атмосферу и просто смотрел на Адели в надежде узнать о ней намного больше, чем знал до этого.
— Мне было бы интересно узнать о твоих родителях, — отец говорил это непринужденно, но даже этот спокойный тон вернул беспокойство и страх во взгляде Адели.
— Мой отец был военным, — она опустила голову, чтобы мой отец не видел ее бледного лица. — Год назад его отправили в командировку, и…, — я ощущал, с каким трудом ей давались эти слова. — Это была его последняя поездка, — она заменила этими словами ужасный факт о смерти отца, возможно потому, что это слово «умер» пугало ее в особой степени. В это время мой отец смотрел на Адели так, как обычно смотрит человек, который понял, что совершенно зря затеял такой, казалось бы, невинный разговор. — А моя мама, она очень хороший человек. Она поддерживала меня на протяжении этого года, помогала мне, пыталась заставить меня улыбнуться, и у нее это получилось, я думаю, — она посмотрела в сторону, чтобы не видеть нас и не привлекать к себе внимания своими слезами, но я все равно заметил их и почувствовал, что мое требовательное тщеславие медленно и мучительно погибало.
