К гаубице приписали ещё трёх казачков — номерами, и местного мужичка-коновода. «Мото-артиллерию» опробовали на дальнем выгоне. Долотов лихо выкатывал на луг, разворачивал орудие; Витька с Анисимычем соскакивали со своих мест, сбрасывали. Спешившиеся «номера» отцепляли хобот, Лёха отъезжал на десяток шагов в тыл, глушил движок и бежал к гаубице, чтобы занять место фейерверкера.
Во время учений выпалили три раза половинными холостыми зарядами; вместо пыжей забивали комки пакли. Анисимыч для виду поворчал, но остался доволен. Велел только привязать к лафету канат в двадцать аршин длиной, прицепив другим концом к буксирной серьге. На Лёхин вопрос: «Зачем это?», ответил: «енто отвоз, чтобы драпать способнее. Как орудию на позицию выкатывают — сейчас с передка скидывают, запряжку подают в тыл, на длину отвоза. Ежели неприятель на батарею наскачет — орудию утаскивают волоком, штобы, значить, поскорее…»
На сём учения закончились. Анисимыч отправился отмеривать навески пороха и свинцовых пуль для картечей, а Лёха принялся гонять туда-сюда по сельской улице, распугивая кур, поросят и павловских жителей — надо было приучить коней к треску мотоциклетного движка. Витя пошутил: вот оно, средство против французской кавалерии. Увидав несущийся на них мотоцикл, неприятельские кони сойдут с ума и поскидывают всадников!
Азаров его разочаровал: в запале атаки, лошади не то, что мотора — залпа в упор не боятся, идут на штыки.
На выгоне запела труба.
— Отбой, — сказал Азаров. — Зашабашили учения.
Минут через пять их нагнал Мишка верхом на рыжей кобыле. Витя с удовольствием глядел на друга: весь в пыли, в конском поту, фуражка съехала на ухо, сабля в ножнах болтается у колена. Ни дать, ни взять — гусар!
— Вы бы, Михаил, отдохнули, — посоветовал корнет. — Поверьте моему опыту, завтра ноги будут болеть, будто их палками колотили. А день предстоит трудный, баталия!
Днём на военном совете решено было поутру выдвигаться к деревне Вохна. Лазутчики доносили, что французы после прибытия обоза зашевелились и, надо полагать, вот-вот выступят на Павлово. «Мото-артиллерии» вместе с казаками и павлоградцами предстояло сыграть роль резерва в предстоящем сражении. Курин, узнав что гаубица годна к стрельбе, предлагал выкатить её вперёд — «мужички, как увидят, что у нас тоже орудия имеется, сразу воспрянут!» — но Богданский решил иначе. Скудный боезапас следовало поберечь до решающего момента.
Из ворот «штабного двора» позёвывая, вышел навстречу Лёшка.
