Эти сумки — белые, из грубого холста, на лямке через плечо, — ребята получили вместе с формой. В них, за неимением карманов на мундирах, таскали всякие необходимые мелочи: ложки, складные ножи, запасные кремни к ружьям, зажигалки.
А песня зазвучала снова:
…Что прикажет осипший барабан?
Видно, лечь по осиновым гробам.
Запылают огнём дрова моста,
Видно, рай не построишь на крестах…
Витькины родители любили такие песни — Визбора, Городницкого, других бардов. Студентами, они ходили в походы и всегда брали с собой гитару. Здесь тоже костёр, гитара, пахнущий дымом чай, только вместо туристической романтики, байдарок, гор, геологов — другие темы.
…Ожидали от города ключи,
А теперь вот — от голода кричи.
Был заманчив мираж чужих границ,
А теперь мы под стражей чёрных птиц…
— А я думал, что партизаны — обязательно снег, зима. — говорил Мишка. — В учебнике картинка: мужик в зимнем лесу, с вилами, за поясом топор. А сейчас бабье лето, в палатках можно спать!
Ребята решили провести ночь в «белом лагере», в парусиновой палатке, сшитой в по старинным образцам. В этом лагере свои порядки: здесь не ходят в «цивильной» одежде, не пользуются газовыми горелками, фонариками прочими благами цивилизации. Даже яркие упаковки продуктов и пластиковые пятилитровки с водой стараются поскорее убрать. А потому приходилось кутаться с от вечерней прохлады в шинели из грубого серого сукна. Их, вместе с замызганными полотняными штанами, короткими «рабочими» куртками и фуражками-бескозырками, выдали ребятам, как «нижним чинам» русской артиллерии.
— Насчёт зимы — это вы Эльдару Рязанову спасибо скажите… — ответил Трейяр, командир «трёшек». На самом деле его звали Вадим, но среди реконструкторов были в ходу «боевые имена», порой позаимствованные у исторических персонажей.
— С тех пор, как он снял «Гусарскую балладу» публика уверена, что Наполеон отступал от Москвы в сплошные метели и снегопады. Как же — «генерал Мороз!» А на самом деле, первые настоящие заморозки и пурга застигли их на Березине. Да вот, как раз песня об этом…
…Ледяная вода нам до колен,
Как упорно тогда стоял Смоленск.
Как прорвались к Москве — столице, но
Кровь пустило из вен Бородино…
— И дело на Вохне, которое мы реконструируем, состоялось в начале октября. И погода была такая же. Холод, распутица — это всё было впереди…
— Я давно хотел спросить, а почему ваш клуб выбрал французов? Они же враги были! Разве мало русских гусар?
— Видишь ли, — усмехнулся Трейяр. — Давно, когда реконструкция только начиналась, иностранцы в СССР не очень-то ездили. Вот и пришлось разделиться на русских и французов. Баталию ведь не разыграть, если одной из сторон не будет?
