— Смотри! — локоть приятеля чувствительно ткнул Витьку в бок. — Вон там, позади строя! Ниже возьми…
Ловко орудуя приводами камеры, он поймал в перекрестье двух человек, стоящих позади линии батальонной шеренги. Витя пригляделся: офицер, стоит, опираясь на саблю; шляпы нет, голова замотана окровавленной тряпицей. Рядом — гусар, еле сдерживает тонконогую гнедую в белых чулках, лошадь. Она крутится, норовит шарахнуться в сторону, мотает башкой, рвёт повод. Интересно, чем Мишку заинтересовали эти двое?
Лицо гусара заполнило весь экран, потом картинка дрогнула, отъехала назад. Да это же мальчишка, понял Витя. Постарше тех барабанщиков, но всё рано, совсем пацан! Лет пятнадцать, не больше, безусый, и наверное, дико по этому поводу комплексует — гусары все, как на подбор, усачи. Но пижон: кивер заломлен на затылок, зелёный ментик с ярко-красными шнурами свисает с плеча, зелёные же чакчиры, на запястье болтается сабля на темляке. Зелёный с красным — это, кажется, павлоградские гусары? Юноша горячо втолковывает что-то офицеру, руками размахивает, чуть не зацепил свою же лошадь саблей… Собеседник, похоже, непреклонен — помотал головой и вытащил из-за обшлага мундира большой конверт.
— … Виктор, заклинаю тебя, скачи сей же час во вторую линию, передашь…
Надо же, ещё и тёзка!
Кому передать — этого ребята уже не расслышали: слова офицера утонули в грохоте батареи. Гусар засунул пакет в ташку, развернул коня.
Квадрокоптер бросило в сторону, картинка дёрнулась, перекосилась. Витя выровнял аппарат, развернул, обозревая склон кургана. Ему вдруг захотелось узнать, что будет дальше с пареньком-гусаром?
Давешний офицер уже хромал к стрелкам; юный павлоградец крутанулся на месте, поднял коня в галоп и поскакал прочь от батареи. Витька щёлкнул, задавая режим «следовать за объектом» и отпустил джойстик — теперь аппарат полетит сам, на безопасном расстоянии. Гусар принял правее, перешёл на рысь.
Мишка выругался — наперерез всаднику неслись трое. На головах шапочки с квадратным верхом, в руках пики с краснобелыми флажками.
— Поляки! — заорал Витька. — Уланы, те, что были при Шевардино! Помнишь, кирасир о них говорил?
Гусар, заметив погоню, пришпорил коня, и нёсся теперь карьером, припав к гриве. Уланы не отставали, один сильно вырвался вперёд. Видимо, лошадь у него каких-то немыслимых достоинств, подумал Витька: вот и гусар никак не может уйти в отрыв. Наоборот дистанция между ним и роковой пикой неумолимо сокращается.
