— Но попробовать-то можно? — не сдавался Мишка. — Надо же узнать, что с ними случилось? И потом, не обязательно самим по полю бегать!
— Не обязательно? Это как?
— А с воздуха! с моей «пешки»! Прицепим к моей «пешке» вторую камеру, я буду пилотировать, а ты наблюдай!
— Не прокатит. — покачал головой Витька. — У тебя управление далеко бьёт? Метров на триста?
— На пятьсот! Я его прокачал, иногда и дальше выходит!
— Всё равно, мало. К тому же, «пешка» твоя слишком быстрая, ничего толком не разглядим.
— Можно пониже спуститься, — предложил Мишка. — Проведу на бреющем, над головами. Солдаты услышат звук моторов, поднимут головы — тут-то мы лица и разглядим!
— Ага, и пальнут! Они же такого в жизни не видели, испугаются и начнут стрелять. Сотни ружей, хоть одно, да попадёт!
— Ну, это мы ещё посмотрим! Я зигзагом поведу…
Витька решительно помотал головой:
— Нет, не годится. Нельзя, чтобы они эту штуку видели. А то получится как с той бабочкой, помнишь?
— С какой ещё бабочкой? — удивился Мишка. — Не помню я никакой бабочки.
— Темнота! Это из рассказа фантаста Рэя Брэдбери. Между прочим, он в списке книг, которые задали летом прочесть.
— Делать мне нечего! — хмыкнул Мишка. — Учёба начнётся — начитаюсь, а сейчас вон, погода какая классная!
— Ну и зря! — менторским тоном изрёк Витька. — А то знал бы, что если раздавить в Юрском периоде бабочку, то из-за этого здесь могут выбрать не того президента!
— Да ладно? Круто! — восхитился Мишка. — Юрский период — это где динозавры?
— Да. Герой отправляется в прошлое на сафари, случайно сходит с тропы и… в общем, неважно. Главное: в прошлом нельзя ничего менять. Усёк?
— А как узнать, какую бабочку давить, чтобы у нас изменилось?
— Да при чём тут бабочка? — рассердился Витька. — Это же фантастика! На самом деле, может ничего и не изменится. А может, ты вообще на свет не родишься!
— Я? — опешил приятель. — Это ещё почему?
— А ты представь, что под «пешкой» окажется твой далёкий предок. Услышит он мотор, остановится, чтобы посмотреть вверх — а тут французское ядро! Если бы он не остановился — ядро бы мимо пролетело. После войны у него родился бы сын — твой пра-пра- и ещё сколько-нибудь раз «пра-» дедушка. А так он не родится — а значит, и тебя на свете не будет!
Мишка задумался.
— Нет, лучше не надо — наконец заявил он. — Обойдёмся без дурацких опытов.
— Знаешь, а насчёт «пешки» — это мысль. Только надо взять не её, а мой квадрокоптер. Он и зависать может, и камера мощная, с круговым обзором. К тому же, тихий — может повиснуть над головой, а ты ничего не услышишь. Не то, что твоя тарахтелка! Отец его к медведице с медвежатами подводил метров на двадцать, а те даже не замечали.
