Из пары обмолвок Роже я понял, что ему очень не хотелось брать эту парочку с собой, но отказать им по какой-то своей причине он не смог.
В очередной раз остановившись на вершине холма, Роже, взобравшись на крышу, издал довольный возглас.
Я высунулся в окно кабины, и Роже ткнул рукой в кружившихся примерно в паре километров от нас местных птичек:
— Стервятники. Столько собирается на приличную добычу.
Мы переместились на соседний холм. На этот раз я не выдержал и залез на крышу вместе с Роже. Тот внимательно рассмотрел место, куда за это время спустились стервятники, и протянул бинокль мне. Раздвинув стойку под себя, я навёл двадцатикратный морской бинокль на тёмное пятно. Оптика рывком приблизила к моим глазам лежащую примерно в километре от нас тушу, судя по вееру рогов, принадлежавшую рогачу и уже почти скрытую под покровом из местных аналогов грифов. Как и их африканские «коллеги», здешние «утилизаторы биологических отходов» толкались на туше, махали крыльями и дрались. Роже подтвердил мои предположения:
— Ты прав. Молодой рогач, скорее всего двухлетка. Скорее всего, получил травму и отстал от стада.
Вот так. Жестокая реальность дикой природы. Мы спустились в кабину, Роже пообщался с экипажем джипа и двинулся, огибая то место, на котором лежал рогач.
— Саш, ну что там?
— Рэгги, как я представляю, Роже решил, что рогач, которого сейчас едят здешние аналоги грифов, стал добычей той семейки, которую мы разыскиваем. Теперь он хочет, не спугнув стервятников, выйти на след гиен, когда они отходили от добычи.
— А потом?
— А потом — суп с котом! Подъедем насколько возможно, возьмём свои мушкеты — и ножками, ножками.
Рэгги зябко передёрнула плечами.
— Что, страшно?
— Спрашиваешь!
— Так оставайся в машине.
— Фигушки! Муж и жена — одна сатана! — она с победоносным видом показала мне язык и разложила приклад своего «чеха».
31 число 07 месяца 24 года, 12 часов 19 минут. Саванна северо-западнее Милана. Рогнеда
Приклад автомата мягко щёлкнул, становясь на фиксатор. Сейчас он, после того, как побывал в руках у Билла, стал изрядно отличаться от того, что я впервые вытащила из мешка на заднем дворе гостиницы Барбары. Вместо стальной раскладной «кочерги», которой я во время первых стрельб поставила себе синяк на скуле, на автомате руками Катиного мужа был установлен откидной пластиковый приклад изменяемой длины с регулируемой щекой. Деревянное цевьё уступило место пластиковому с тактической рукояткой, которая при необходимости могла раскладываться и превращаться в раздвижные сошки. На конце ствола появился компенсатор, а на ствольной коробке — коллиматорный прицел. И, самое главное, за прошедшие месяцы я выучила, что означают все эти «ругательные слова» и научилась стрелять и попадать, куда целилась. Пятьсот двадцать восемь экю, заплаченные на два цинка патронов, не были потрачены зря.
