Временно припарковав колонну, я отправился разыскивать бригаду, которой можно было бы доверить сборку машин. Быстрый зондаж нескольких собеседников привёл меня в итоге к «французской бригаде» мосьё Шарлеманя. Моего опыта в общении с технотой вполне хватило, чтобы оценить их, как достаточно опытных и дотошных ребят.
Поскольку они уже третий день сидели без серьёзной работы, и к тому же их явно заинтересовали мои «птички», бригадир, которого звали Жан-Франко, тут же показал, куда сгружать рамы с самолётами, и бригада сразу же занялась «Пчёлкой».
Квалификация у парней была отменная, да и чего греха таить — работали они заметно шустрее бразильцев. И вот через три часа малышка уже бодро гудела проверяемым на всех режимах движком.
Я тем временем отправился к диспетчеру, где на сто процентов подтвердились слова Исабель о порядках, царящих в здешней авиации.
Я заплатил полсотни экю за аэродромное обеспечение и отправился выполнять облёт самолёта после капитального ремонта, совмещённый с первым вылетом на новой машине. С таким мне не доводилось встречаться даже в Африке, и ближайшим аналогом были, пожалуй, первые вылеты испытателей на восстановленных трофейных машинах после Халхин-Гола и в годы войны.
Представив себе физиономию нашего полкового зама по безопасности, узнавшего о подобном вылете, я запустил ещё горячий движок, запросился у «Башни» и порулил на полосу. Отсутствие формальных ограничений тем не менее не отменило соображений здравого смысла, и я начал с пробежек по весьма приличной полосе.
Трижды прокатившись из конца в конец и разгоняясь каждый раз почти до скорости отрыва, я удостоверился в хорошем поведении «Пчёлки» и перешёл к подлётам.
Снова трижды (ибо бог троицу любит) я отрывал малышку от полосы. В первый раз на метр-полтора, ну, а в третий — уже метров на десять, благо длина полосы позволяла. Ещё раз убедившись в благонравном поведении «Пчёлки», я вырулил в конец полосы, сообщил диспетчеру, что взлетаю, и двинул РУД на максимум. Несколько секунд разбега, мягкое движение штурвалом на себя — и я в воздухе. В первый раз на новой машине и без инструктора. Вспомнилось, что так в тридцатые-сороковые выпускали лётчиков на машинах, не имевших спарок: наземный инструктаж, тренажи в кабине — и вперёд!
Первые минут пятнадцать я сосредоточился на освоении птички, стараясь ощутить и вогнать в подкорок её реакцию на мои действия. Крутил спирали, змейки, разгонялся на снижении и вскидывал её вверх на горке.
