В отделе проектов была организована бригада САПР, начальником которой стал Юрий Викторович Васильев. Подразделение комплектовалось выпускниками МФТИ и МГУ, которых подбирали Н. Н. Моисеев и его ближайший помощник д. ф. м. н. Павел Сергеевич Краснощеков (в настоящее время академик РАН). Основной костяк этого коллектива составили: Л. Вышинский, В. Стебунов, Е. Савченко, В. Вязгин, М. Шубин, И. Рабинович. На первом этапе планировалось разработать программное обеспечение расчета аэродинамических, летно-технических и высотно-скоростных характеристик двигателя, обводов самолета, а также модель маневренного воздушного боя. Все эти работы были закончены к 1975 году. По тематике САПР проводились совещания. О некоторых из них хотелось бы рассказать подробнее. Точно не помню, но, кажется, летом 1975 г. в МАИ состоялось 1-е Всесоюзное совещание по проблемам САПР, председательствовал на котором заведующий кафедрой "конструкции и проектирования самолетов" Сергей Михайлович Егер. Я выступал от имени КБ Сухого и ВЦ АН СССР. После меня доклад на тему "Оптимальное проектирование сверхзвуковых пассажирских самолетов" делал Генеральный конструктор А. А. Туполев. Выступление его было сумбурным, Алексей Андреевич постоянно путался в собственных плакатах - создавалось впечатление, что он их видел в первый раз. Свою речь Туполев закончил сообщением о том, что им разработана методология оптимального проектирования сверхзвуковых самолетов, поблагодарил за внимание и собирался уйти со сцены. И в это время в полной тишине прозвучала реплика Н. Н. Моисеева, сидевшего в первом ряду зала: "Оптимального в природе ничего нет, разве что миниюбка на максижопе минимальные затраты при максимальном эффекте". Зал взорвался хохотом и аплодисментами. Впоследствии мне пришлось выступать практически на всех крупных совещаниях, посвященных САПР, в частности на двух Всесоюзных конференциях по САПР в г. Минске. Запомнилось и заседание Президиума Академии наук СССР, где делали доклады академики Е. П. Велихов, А. А. Дородницын и я. Грешен, но я выступил очень резко, раскритиковав недальновидную политику нашего правительства в части развития интерактивных средств вычислительной техники. По возвращении на завод я получил записку немедленно прибыть в КГБ, проход по списку. Приехал, пригласили сесть, включили магнитофон с записью моего выступления. Потом спрашивают:
- Какое право вы имели так выступать на открытом заседании Президиума Академии наук? Согласовали ли вы свое выступление с Генеральным конструктором? Есть ли у вас письменный текст выступления?
