— Пойду. А что делать?
— А что скажу то и делать. Воевать ты не можешь пока, а если научишься, то боевому холопу еще больше оплата.
— Давай боярин Андрей сын Василия, холоп я твой по такому ряду.
— Ну вот и хорошо. Слушай приказ, Федор, собираемся в поход на терентьевский хутор Ивашку спасать. Обиходь лошадей, вещи собираем.
— Тут еще такое дело, ты говорил тебя татары в стан вели. — Показал я рукой на юго-запад вдоль дороги.
— Да, хотели до ночи успеть но не успевали, вот меня и подгоняли.
— Получается верст тридцать?
— Три десятка? Ну может.
На стрелке получается.
— Вот что, Федя идем за Ивашкой, потом идем искать стан татарский, там еще полон наверняка. Освободим наших. А нет, так просто татар побьем. — ух какой я — подумалось.
— Их там много Федь?
— Вряд ли их там сотня, чтоб они по двое ходили. Да и эти пришли в однуконь. Ордынцы всегда с заводными ходят. Тати они татарские.
— Давай с собой лишнего не брать, остальное припрячем в лесу, все равно мимо возвращаться. Мясо придется с собой брать, испортится.
— Они его на хуторе подкоптили, но соли нет, портиться будет.
— Собираемся.
Едем шагом.
— Сколько до хутора?
— По дороге десяток и пять верст.
— Пятнадцать?
— Ага. И еще нашим лесом верст семь.
— До ночи не успеем?
— Нет.
На ночлег встали как свернули с дороги, у ручья. Накипятил воды, залил фляги, поставил варится пшено. Козьи ноги развесили повыше над костром, а одну обжаривал на огне, и обжаренное срезал слоями, получалась шаверма — вкусно но пресно без соли. Потом поели распаренное пшено, Федя вырезал себе подобие деревянной ложки, и восхищался «серебряной «посудой. Я объяснил, что это титан — легче и тверже. Вроде убедил.
Утром встал с болями в ногах — полдня на коне с непривычки. Потихоньку размялся. Позавтракали холодной едой, попили воды и в путь. Тут уже тропу не видно, только Федя знает как ехать. Часа через три говорит — вон хутор.
— Я с татарскими конями в лесу постою, а ты иди Ивашку зови. Расскажи ему все, как успокоится, меня зовите. Вот дай ему нож татарский сразу, для уверенности.
Ивашка оказался крепким тринадцатилетним пацаном. Но таким взрослым. Похоронил отца, деревянной лопатой копал. Варил себе кашу из цельной ржи и грибов. Даже не голодный.
— Боярин Андрей, а ты правда тех татар побил?
— Правда, в кустах у дороги валяются.
— А ты меня возьмёшь с собой татар воевать?
— А что ты умеешь?
— Меня дядя Фока всему учил. Взрослый лук я пока не дотягиваю, а из самострела точней иных воев могу.
