— По уму надо бы ружьишко в 12-м калибре, да со стандартным “военным” американским патроном на 9 штук 8-мм картечин. Он себя прекрасно показал ещё в Первую мировую. Про окопную метлу слышал? А это…
— Слышал, конечно. В одной японской анимешке немецкую боевую лолю из такого дробовика британский полковник расстреливал, — вспомнил я — Но она его в итоге зарезала. Автомат хотя бы нормальный? — перебил я Петровича.
— В целом пойдет, — нехотя кивнул наш новобранец, скосив глаза на выданный в терминале укороченный Калашников, лежавший на досках около его бедра. — Ну, что, командир, где можно ружьё и автомат пристрелять? — голос запихивающего в патронташ патроны бывшего майора был серьезен, но я отчетливо чувствовал в нем льющийся через край едкий сарказм. Особенно при слове «командир». Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться — очередной камешек в мой огород. Дескать, глупая молодежь ничем не озаботилась.
— Где хотите, Матвей Петрович, лес большой. И к западу от озера весь наш, — пожал я плечами. Называть постоянно бывшего майора Мотей, у меня просто язык не поворачивался. — Мы тут еще и пары суток не прожили, стрельбище не оборудовано. Все сами…
— Могу и сам, — пробурчал Петрович, поднимаясь. — Дело понятное: пистолет выдали и вертись как хочешь… Но субординация етить ее…
Как раз в этот момент тихонько забренчал мой смартфон. Вытащив его из кармана, я увидел горящий контакт «вызывает Хей» и поневоле поморщился. Этого еще не хватало. Ей-то что от меня надо?
— Привет Саша! — голос японки сочился сарказмом ничуть не меньше чем у Петровича. — Как сам, как Надюха? Я рада, что у вас все хорошо… Ты свое имущество забирать будешь!? — повысила голос Хей. Мне оно нафиг не надо…
— Ты про зимнюю одежду? — напряг я извилины.
— Не, я не про ваши шмотки, — ядовито отозвалась командирша лесников. — Хотя и про них тоже. Я про Костика, которого ты столь трепетно спасал! Уже забыл про эльфенка!? Он же ко мне в терминал приперся! Сидит тут у нас с грустными глазами, весь несчастный, как брошенный котенок, которые сутки… И жрет за двоих! Мои, кстати, припасы жрет! А тебя с твоими озерниками где-то лешие носят, локус пуст! Куда мне его?
— А тебе что, покормить человека жалко!? — Не выдержал я. — Злая ты, подруга, какая-то стала, как до власти дорвалась. Ладно, давай Костика ко мне. Пристрою.
— Вот-вот… Помни, Сашок, мы в ответе за тех кого приручили, — заворковала на том конце трубки японка. — Короче, мы сейчас вяжем ваши шмотки в тюк, вручаем их эльфенку и отправляем его к вам. Мне чужого не надо, встречайте вскоре посылочку. Пока, Саша, — в трубке послышались короткие гудки.
