Повелитель кошек склонил голову:
— Я — Сюзерен, высший правитель Са Мау. Мы друзья, я дал тебе слово. Но только если ты убьешь прямого наследника Тигровых… если ты избавишь от него этот мир. Не щади Тигрового, как бы он тебя ни молил. — Черные глаза Сюзерена уставились на Ипанеля. — Не проявляй милосердия и к тем, кто пожелает его защитить. Смерть друзьям Тигрового! Смерть врагам справедливости!
Разъяренное существо прыгнуло к шалиану.
— Забери меня, Фьяней! — прошептал Ипанель. — Я всегда служил тебе…
Но лабиринты мира полусна ответили на его призыв молчанием. Зато ему ответил другой голос. Ледяной голос, который Ипанель уже слышал. Тот самый, которого он боялся больше всего каждой клеточкой своего тела, всем сердцем.
— Иди сюда, Ипанель!..
— Природа побеждена… — пробормотал шалиан. — Будь проклята вечная война племен! Будьте прокляты вы оба! Тигровые и Са — слуги Харакара. Так пусть сдохнут в этом ужасном мире, а вместе с ними — все до единой кошки на земле!
И это были его последние слова.
Кошки шумно спорили: стоит ли верить их вожаку и красно-коричневому подростку, молча сидевшему на нижнем прилавке? Наконец спор прервала Трильон:
— У нас нет выбора, придется покинуть шлюз Крессида! — Она повторила громче: — У нас нет выбора! Если останемся здесь, нам конец!
Одна за другой кошки умолкли.
— Почему ты так говоришь? — поинтересовалась Синестра.
— Котенок испуган. — Трильон кивнула в сторону Мати. — Он видел опасность. Это у него на мордочке написано.
Все повернулись и уставились на Мати. Он облизнул нос. Ему нужно заговорить, попытаться убедить их…
— Это правда, — тихонько произнес он. — Я очень боюсь. Я кое-что видел…
Он посмотрел на Пангура, и тот моргнул, поощряя его продолжить. Над головой вожака Мати увидел луну, бледную, низко повисшую в небе…
Он нервно сглотнул и продолжил:
— Я совсем не хочу… ну, кого-то расстраивать. Не хочу причинить неприятности. Мне бы тоже хотелось здесь остаться.
— Но что именно он видел? — потребовал ответа Бинжакс, и его поддержало дружное мяуканье.
Мати посмотрел на Бинжакса и нахмурился. Серый не обратился к нему прямо.
Напрягшись всем телом, Мати зажмурил глаза. Несколько секунд ничего не происходило. А потом он услышал это — громыхание и гул той страшной земли, треск и шипение пламени… Его глаза широко открылись.
— Кошки Са Мау! Воинственные кошки. Тени, наползающие на шлюз Крессида. Смерть…
Он задрожал, слова застряли у него в горле. Ветер переменился, подул с запада, и в его шуме Мати уловил некий звук. У него сжалась грудь, в горле застрял комок.
