Бегство Тигрового кота | страница 13



— Слушайте, слушайте! — поддержала его Арабелла, и остальные согласно забормотали.

— Выслушайте до конца, прежде чем судить! — предупредил Пангур, и его зеленые глаза вспыхнули. — У вас короткая память! Вы что, успели забыть Мифоса, кота, которого лишь Мати сумел победить? Забыли тот ужас, что обрушился на нас в ту ночь, когда Мати растаял в тени? Он, может, и не хочет возглавлять нас, но этот кот особенный! И если он чует опасность, не наше дело возражать. Мати знает, что чувствует, и если мы не обращаем на это внимания, нам же хуже.

Кое-кто из кошек притих после таких слов, обдумывая их. Другие держались более подозрительно.

— Нельзя ждать, что мы просто сбежим, не понимая почему, — сказал Торко, из числа бывших Канксов. — При всем уважении к Мати, он слишком многого от нас хочет.

— Да и как мы будем жить где-то там, за пределами шлюза Крессида? — вмешалась Риа, сестра Бинжакса.

Она нервно посматривала в сторону границы рыночной площади, туда, где на дороге гудели автомобили.

— И что мы будем есть?

— Но что именно видел Мати? — настойчиво спросила ее мать, Синестра. — Что он там видел, в мире полусна?

Финк наклонился и прошептал на ухо Арабелле:

— Он всего лишь подросток, вчерашний котенок. Может, ему кажется, что это какая-то шутка?

— Он с нами играет, — согласилась Арабелла.

Мати съежился, опустив голову. Собрание шло не лучшим образом. Неужели он и в самом деле настолько глуп, что поверил, будто кошки так вот возьмут и согласятся покинуть свой дом? Без причины, без плана, не зная, куда идут? Его старый враг Бинжакс спросил, что за опасность их подстерегает… и это было вполне понятно, разве не так? Кошки заслуживали объяснения. Но у Мати его не было… он не мог изложить в словах свои предчувствия. Он посмотрел вверх, в листву старого могучего вяза. За ней мир был темен и тих, и ни единой звезды не виднелось на небе. И это небо вокруг Мати казалось тяжелым, как перед грозой. Мати уловил струйку ядовитого дыма и сморщил нос. Для его обостренных чувств ночь буквально трещала от дурных знаков. Даже пепельно-бледная луна как будто пульсировала, предупреждая. Мати все сильнее наполняла уверенность: на шлюз Крессида наползает великая тьма, и это — только начало…

Пока кошки переговаривались между собой, в уме Мати вертелись слова Синестры: «Что он там видел, в мире полусна?» Мати закрыл глаза. И на мгновение вернулся в ту пустыню, увидел древнюю битву. Его шерсть вздыбилась, сердце бешено заколотилось. Он увидел приближавшегося Сюзерена и открыл рот, чтобы заговорить. Но ни слова не слетело с его языка, лишь молчаливая мольба повисла в сухом воздухе.