Вырвался еле заметный вздох и у старухи.
— Наши, простецкие. Носи на здоровье.
Ленин взял одну варежку и примерил. Пришлась она в самую пору.
— В наших краях тоже такие вот вяжут. Крученая шерсть. Спасибо вам большое.
Хотел еще что-то сказать, но старуха суетно стала прощаться:
— Ты уж извини, спешу.
И ушла так же неожиданно, как появилась.
Однако, выйдя из стеклянных дверей, она вдруг перестала торопиться и пошла по огромному, как город, двору медленно, степенно, как по своему собственному. И как-то почти по-домашнему, по-деревенски садился ей на укутанные платком плечи сухой, граненый снежок января.
Старуха остановилась, в задумчивости оглядела все вокруг — золотые купола старинных храмов, зубчатую розовую стену, ровные ряды давно отшумевших пушек.
Дважды вспыхнул и отлетел за реку Москву — в вечереющее Зарядье — перезвон курантов, а она все стояла и улыбалась своим мыслям.
У Боровицких ворот ее неожиданно окликнул кучер, сидевший в санях-розвальнях:
— Вы Дарья Семеновна?
— Я, — удивленно ответила старая.
— Ленин велел вас до вокзала довезть.
Вернулась Дарья в деревню довольная, веселая. Односельчане, послушав ее рассказ, не удержались от шутки:
— Ты вроде бы помолодела даже!
— А чего мне делается? Вон пушки в городе стоят под снегом, поди, триста зим — не ржавеют…
Не знала вот только Дарья, носит ли варежки тот, кому они были связаны.
— Да на кой они ему, ты сама рассуди, — говорили соседи, — у него небось фабричные есть.
— Это верно, — соглашалась Дарья Семеновна. — А может, все-таки носит в морозные-то дни?..
И в глубине души надеялась: носит.
Вскоре деревенские парни побывали в городе. Воротились и первым делом к Дарье:
— Носит! Сами видели.
Дарья слушала парней молча, а возле самых очков ее колюче поблескивали на ранней вечерней зорьке остро отточенные стальные спицы.
Рядом на подоконнике лежали готовые варежки. Шерстяной палец одной из них торчал так, будто она уже натянута на чью-то богатырскую руку.
— А эти кому, Дарья Семеновна?
— А эти Ильичеву кучеру. А еще почтарю нашему, Саше Каланче. Вишь, какую тяжелую сумку с письмами таскает он по морозу-то каждый день.
…Много лет прошло с тех пор. Нет Ленина, давно нет и самой Дарьи. Другой почтальон спрямляет по утрам снежные тропки в Дарьиной деревне, но спицы, которыми вязала старуха свои бесценные подарки, живут и работают, видать, без отдыха.
Соседу нашему, герою-летчику, пришла недавно от земляков посылка из деревни, что «за Можаем». Открыли — варежки! Точь-в-точь как те.
