Огненно-рыжая Дельта из 40 мира сгорает до состояния пепла, а затем сама развеивается. Развеивается стремительно, потому что пепел целебный и омолаживающий, а она девушка жадная и против того, чтобы ею хоть кто-то пользовался. Плевать, что она из рода фениксов, и появится живой и невредимой в доме родных через несколько дней, зато кожа цвет поменяет. А, став более красной, отпугнет нескольких красавцев женихов.
После этих слов мощная темноволосая валькирия из 16 мира недобро улыбнулась и сделала зарубку на рукоятке своего меча. Именно она феникса Дельту якобы в шутку «жадиной» назвала, но пообещала всегда прикрывать ее тыл. Ошрамованое лицо Оргирии улыбалось, когда валькирия рассказывала, с какими почестями ее похоронят, если падет в ратном бою. Был в ее рассказе и гроб хрустальный, и тридцать три молящихся богатыря, и чаша с подношениями во славу героине.
Что будет, если помрет в мире другом и при других обстоятельствах, рассказала скомкано с тоской в глазах. Без почестей и молитв нарубят то, что от тела останется, и сбросят со скалы на поедание орлам.
Я, неверующая, перекрестилась и перестала ковырять салат с гранатовыми зернышками. В них мне померещились нарубленные кусочки и без того исполосованной в боях Оргирии.
— Мы тебе меч в руки сунем, — пообещала я, — не бойся, похоронят с почестями. Ну, а ты как? — услышав мой вопрос, бледная поганка из 10 мира вздрогнула.
На самом деле это была Эва, и выглядела она в нормальном состоянии как гуманоид или же как человек, но в расстроенном превращалась в полутораметровую поганку с полупрозрачной шляпкой. Мозги в шляпке грибной не светились, зато просматривались глаза.
— Я спорами начинаю размножаться. — Молвила она.
— То есть, у тебя есть возможность оставить после себя жизнь.
— Три тысячи жизней. — Горделиво заявила Эва.
— А у меня сын! — таким же тоном сообщила Оргирия.
— Мдя! Девчонки, слушайте, в каком случае реально нужно сокрушаться. — Я глотнула кофе и начала и чувством, толком и расстановкой. — Замужем не была, детей или потомков нет, родить не успею, обратно не вернусь. У нас, так сказать, точка невозврата присутствует, померла и все на том. Хоронят в деревянном ящике, погрузив на два метра в землю. Короче, никого омолодить или обогатить не успею и почестей для семьи гибелью не принесу. И есть только один позитивный момент!
— Какой?
— В нашем четвертом мирке я стану кормом для червей!
На меня перевели сочувствующие взгляды все присутствующие.
