— Наверное, остались. — Макушку почесал, прищурился. — Трудно сказать, черт их щелчком назад переправлял.
— Сразу в цинковый?
— Что «в цинковый»?
— Значит сразу. Что-то мне в кустики захотелось. Я пойду вон в те, — с травы поднялась, в сторону кустов указала. — Не подглядывай.
— Как не подглядывай, если за тобой приглядывать нужно? — он на меня посмотрел, сжалился. — Ладно, а ты далеко не уходи.
— Что? Чтоб ты подслушивал?
— И не подумаю. — Бес от меня отмахнулся.
— Это я и не подумаю рядом размещаться. И вообще, сильно приглядывать хочешь, до кустиков за ручку проведи.
— Иди, иди. Справляй нужды.
И пошла я к кустикам. Под первыми выбранными явно кто-то богу душу отдал, вторые цвели и пыльцой все вокруг покрыли, третьи были редкими, четвертые колючими, а за пятыми я и забыла, откуда пришла. Оглядываюсь, а рядом ни полянки, ни беса, уши заткнувшего, нет, и черт, блин, черт знает где.
— Ну, что за чертовщина! — топнула ногой в сердца. Поворачиваю, иду к кустам колючим, затем к редким, от них к пылящим, а рядом никого. И лес другой какой-то. Зову их тихо.
— Черт?! Бес?! — и тишина, — да чтоб им пусто было!
А из-за соседних кустов голоса слышатся — два, оба мужские и страшные по своей тональности: один скрипит, второй басит. Никак мордоворот душит тощего.
— С наживой сегодня не густо. Влетит от главаря за то, что девку упустили. — Сипящий произнес понуро.
— Сдалась она ему? Все девки как девки, а эта только и делает, что плюется. И плевать ей на запреты с высокой горки.
Разбойники! Мама родная, про какую-то сбежавшую говорят. О девице, что позарез нужна их главарю. Молодец девка, хвалю за находчивость! Опоила главаря якобы лечебным соком, а когда ему «Хорошо» от сока стало, вызвалась найти нужную траву озерную. Заманила стражей — сипящего и басящего к озеру и мерным брасом в камыши. Там-то не умеющие плавать разбойники и потеряли из виду голову ее рыжую.
Молодец рыжая. Голова! Вот только бы не стать ее заменой.
Я осторожно, кустов не задевая, в сторону шагнула и, как распоследняя неудачница, наступила прямиком на громко хрустящую ветку. Мужики в кустах замолчали. Вот же ж! Е-к-л-м-н! И здесь закон подлости работает, все как в жизни. Я еще шаг и опять на ветку, которая по жанру триллеров треском обозначила мое отступление.
— Видишь? — спросил скрипящий. Вот черт, меня засекли!
— Вижу, — послышался басовитый ответ. И эти двое напролом через кусты ко мне продираются, а я от них.
— Черт! Черт! Черт! Черт! — бегу, задыхаюсь, но выговариваю. — Чеееерт!
