Уже был глубокий вечер, когда Галя заметила на себе странный взгляд матери — взгляд тяжелый, недобрый. Галка спросила, почему она так странно на нее смотрит.
— Да вот хочу понять, как ты все это делаешь? — вопросом на вопрос отвечала Антонина.
— Что я делаю? — не поняла Галина.
— Ну вот это все… тарелки, сами по себе слетающие с полок; гнилая вода, что с потолка на голову льется… Как ты все это сделала? А главное — зачем?
Галка просто растерялась от таких безумных обвинений. Она, конечно, слышала от матери всякое, но такого!…
— Мама! — воскликнула она в ужасе, — что ты такое говоришь? Ты сама-то поняла, о чем меня спросила?
— Галь! — сказала мать тоном всезнайки. — Ну ты из меня дуру-то не делай: мы с тобой тут одни. Я такими фокусами не занимаюсь. В домовых и всякую там нечистую силу я не верю. И что получается? Только ты и можешь маяться такой дурью! Вот я и спрашиваю: как ты это делаешь? Ты же меня напугала до смерти. И на работе у меня из-за этой чертовой воды скандал был… Ты что же, в гроб меня хочешь загнать?..Ты чего творишь-то? Сама головой-то хоть немного думаешь?
— Мама! — в ужасе вскричала Галка, и тут же ощутила, как горло перехватило от накатившей нестерпимой обиды. — За кого ты меня держишь, мама? Я тебе враг, что ли? Или я настолько дура, чтобы вот так тебя разыгрывать?
— Я уже сказала: кроме тебя некому!..Рассказывай лучше честно — как ты все это вытворяешь?..
Слово за слово — мать с дочерью крепко поругались. Скандал завершился, когда Галина в сердцах воскликнула сквозь слезы:
— Господи, как же хорошо, что в школе я последний год! Закончу школу, и больше ты меня не увидишь! И никогда не попрекнешь, что я на шее твоей сижу…
— Ой, напугала-то ежа голой жопой! — отвечала мать. — Не увижу я ее… Да куда ты денешься!
— В Москву поеду. В институт поступлю… Своей жизнью жить буду.
— Как Виталик твой, что ли? Я говорила тебе — кобель он, как и все! Обещал потом приехать, да адрес свой оставить, а сам хвостом вильнул, и был таков! Нужна ты ему, как коню пятая нога… У него там в Москве таких, как ты, теперь навалом! Он и думать про тебя забыл! Уедет она…
Галка вдруг разрыдалась. Мало того, что мать в самой грубой форме обвинила ее черт знает в чем, в таких вещах, которых Галя сама совершенно не понимала, так она еще и задела самую больную рану в ее душе, ведь дня не проходило, чтобы Галка не вспоминала о Виталике, не задавала себе вопросов: где он? почему не приезжает, не пишет? все ли у него в порядке? Порой чувствовала себя покинутой, даже плакала по ночам в подушку. Матери, конечно же, ничего не говорила. А тут она сама ей и сказала. Да как сказала — будто ножом по живому… И сделала так нарочно, чтобы дочке было как можно больнее.
