Судя но всему, убийства политических противников наряду с практической "пользой" от этих убийств со временем начинают приносить фашистским "вождям" ни с чем не сравнимое ощущение высшего торжества, так как убийства позволяют им почувствовать себя властелинами над высшей ценностью - человеческой жизнью. В праве распоряжаться жизнью людей "вождь", естественно, видит одно из важнейших, а может быть, и важнейшее доказательство того, что его власть над людьми действительно абсолютна. Поэтому, перейдя барьер страха перед убийством, как политической необходимостью, фашистский "вождь" на определенном этапе уже не может обходиться без убийств: они нужны ему уже не только как средство устрашения и устранения врагов, но и как источник острых ощущений, прежде всего ощущения полноты, безграничности его власти.
Кроме того, "вожди", разумеется, испытывали садистское чувство удовлетворения и от убийств "по необходимости", то есть сочетали, как говорится, приятное с полезным.
Гитлер, например, приказал засиять на пленку сцену мучительной казни участников заговора 20 июля 1944 г. и, сидя в кинозале, наслаждался зрелищем жуткой смерти своих врагов - они были повешены на фортепианных струнах, чтобы подольше мучились. Гитлер вознамерился было пустить фильм в широкий показ, так как полагал, что он всем доставит такое же удовольствие, как и ему самому. Но фильм вызвал у зрителей такой ужас, что его в конце концов было приказано уничтожить.
Сталину писали о пытках, которым подвергаются арестованные в НКВД, но он, надо полагать, не пылал жалостью к тем, кого убивали по его приказам, предварительно подвергнув пыткам.
Мае еще в тридцатые годы практиковал жуткие пытки своих противников.
Нормы психики и нормы этики
Необходимо вкратце остановиться на такой практически еще неисследованной проблеме, как соотношение психических и этических норм в человеке.
Совесть, честь, нравственность - все это не только этические нормы и логические понятия, но и определенные составные части человеческой психики, то есть определенные чувственные побуждения, эмоции и т. д. Их отсутствие это безусловный признак того, что эмоциональная сфера психики данного человека неполноценна.
Сегодня психология, психиатрия и этика пока еще неспособны определить и проследить все сложные и тонкие связи между нормами психики и нормами этики, но, на наш взгляд, трудно предположить, что таких связей не существует. На существование таких связей уже сегодня указывает, например, то обстоятельство, что садизм оценивается одновременно и как психическая патология, и как жесточайшее нарушение этических норм.
