в верховьях Юата. Мы довольно быстро оттуда уехали. Они мне не понравились.
– Не понравились? – вытаращила глаза Эва. – По мне, так вполне достаточно, что вам удалось сохранить голову на прежнем месте.
– Они каннибалы?
Ответить честно было бы неосмотрительно. Она же не знала, чем занимаются их мужчины.
– Нет. Они полностью понимают и строго соблюдают новые законы.
– Эти законы не новые, – уточнила Эва. – Они приняты четыре года назад.
– Думаю, для древних племен все это в новинку. Но они подчиняются – и списывают все свои несчастья на то, что более не практикуют человекоубийство.
– Но они говорят об этом? – Тилли не отставала.
Интересно, почему все белые расспрашивают о каннибализме. Она вспомнила, как Фен, вернувшись с десятидневной охоты, неловко попытался скрыть от нее правду. “Я попробовал, – буркнул он в конце концов. – И да, они правы, похоже на старую свинину”. Среди мумбаньо ходила шутка, что миссионер на вкус напоминает старую свинью.
– Да, говорят, и они очень тоскуют без этого.
И Тилли, и даже развязная Эва поежились.
А потом Тилли спросила:
– А вы читали книгу о Соломоновых островах?
– Ту, где все дети развратничают по кустам?
– Эва!
– Читала. – И, не сдержавшись, Нелл спросила: – Вам понравилось?
– Ну, не знаю, – протянула Тилли. – Я не поняла, из-за чего столько шуму.
– А что, был шум? – Нелл ничего не слыхала о том, как книгу приняли в Австралии.
– Вроде того.
Она хотела расспросить, от кого они узнали и что именно, но тут один из мужчин подошел с громадной бутылкой джина и стаканами.
– Ваш муж сказал, что вы не захотите выпить, – извинился он за отсутствие бокала для Нелл.
Фен стоял к ней спиной, но по его позе – чуть сгорбился, приподнялся на носках – она могла угадать выражение его лица. Свою мятую несвежую одежду и странную профессию он компенсировал агрессивной маскулинностью. И позволял себе улыбаться лишь собственным шуткам.
Приободрившись после пары глотков, Тилли продолжила расспросы:
– А что вы планируете написать об этих племенах?
– Сейчас это лишь мешанина в моей голове. Пока не сяду за свой рабочий стол в Нью-Йорке, никогда не могу сказать, что получится. – Нелл поймала себя на стремлении соперничать, одержать верх над этими чистыми, ухоженными дамами, создавая образ рабочего места в Нью-Йорке.
– Туда-то вы сейчас и направляетесь, обратно к своему столу?
Ее стол. Ее кабинет. Окно, выходящее на Амстердам-авеню и 118-ю улицу. Издалека это пространство вызывает дикую клаустрофобию.
