Царь-оборванец и секрет счастья | страница 84
Слушая его, я думал о наших семейных финансах. Начал искать работу там-сям писателем на вольных хлебах, и, хоть и приходилось сводить концы с концами, мы как-то справлялись. Но я все равно ощущал себя богатым человеком – не в смысле денег, а так, как это описано в Талмуде: на вопрос «Кого считать богатым?» дается ответ – «Того, кто ценит то, что имеет». Строка из Талмуда напомнила мне о короле всех знатоков, о его словах и о молчаливом ребе, знавшем, похоже, некую тайну. Быть может, в этом и состояла тайна – и урок, который мне необходимо было усвоить.
Но пусть наверняка никогда не известно, где заканчивается одна история и начинается другая, мне показалось, что эта история подошла к концу. Развязка, может, и не самая счастливая, какой я жаждал, но по-своему она даже лучше. Я подошел к чему-то более живучему, чем счастье, – к чувству, какое возникает со временем и с утратами, – и без рубашки.
Ближе к концу лета я получил еще один подарок. Он прибыл в большой картонной коробке, обратный адрес – юридическая фирма в Сан-Хосе, названия которой я не распознал. Коробка была слишком легкой для своего размера и, конечно, оказалась почти целиком набита пенопластовым попкорном. Сверху лежал манильский конверт, адресованный мне лично.
«Уважаемый г-н бен Иззи, – говорилось в письме, – следуя волеизъявлению усопшего д-ра Леонарда Файнгольда, высылаем Вам…» Волна ужаса захлестнула меня, я зарылся в попкорн и отыскал в нем розовый бокал тонкой работы. Вновь заглянув в конверт, я увидел еще одно письмо на желтой бумаге, написанное от руки.
«Жил-был очень известный дзэнский мастер. Избавившись от всей собственности, кроме восхитительного бокала, которым он очень дорожил, мастер поселился в монастыре. Каждый день он любовался бокалом, отмечая вслух его красоту, когда свет пронизывал стекло. Мастер всегда хвастался им перед посетителями монастыря.
Это удивляло других монахов и сердило, что их мастер привязан к материальному объекту. И вот однажды они подступили к нему с вопросом.
– Великий мастер, – сказал один, – как можно так упиваться подобным предметом? Разве вы не видите, что это всего лишь вещь – нечто преходящее? Вещь, которую так легко разбить?
Мастер взглянул на бокал и улыбнулся:
– Разумеется. Более того, в мыслях моих этот бокал уже разбит. Поэтому я радуюсь ему еще сильнее.
Ленни»
Лис в саду
Родина истории – Румыния
Голодный лис, бродя по лесу, наткнулась на высокую стену. Пошел вдоль нее и обнаружил, что стена эта построена в виде огромного круга.
