Царь-оборванец и секрет счастья | страница 45

Однажды утром к границе на велосипеде подъехал австрияк. На переднем багажнике велосипеда было прикреплено полное ведро песка. Какой-нибудь другой пограничник взял бы да пропустил его – но только не наш швейцарец. Он принес специальные грабельки, которые держал специально для таких случаев, и начал гонять ими песок в ведре. Он, видите ли, подозревал, что австрияк – контрабандист. Ничего не обнаружив, пограничник пропустил австрияка.

То же произошло и на следующий день, и далее. Каждый раз, не находя ровным счетом ничего, швейцарский пограничник все равно продолжал прилежно проверять.

Так продолжалось тридцать лет. И вот однажды этот пограничник обратился к австрияку.

– Я должен задать вам вопрос, – сказал он, – у меня из головы не идет много лет. Сегодня я работаю последний день. Ухожу в отставку. Все эти годы я подозревал, что вы контрабандист. И вот решил все-таки спросить – вы контрабандист, верно?

Австрияк помедлил, но швейцарец уверил его:

– Не беспокойтесь, я даю вам слово чести, что не буду преследовать вас по закону. Но мне надо знать.

– Ладно, – сказал австрияк, – раз так, скажу вам правду – я действительно контрабандист.

– Ага! – воскликнул пограничник. – Я так и знал! Но каждый день, просеивая ваше ведро с песком, я ничего не находил. Скажите же мне, что вы провозили?

– Велосипеды.

– Это самое трудное, – говорил Ленни, расхаживая по комнате и помахивая сигарой, – увидеть то, что у тебя прямо перед носом. Бог свидетель, я потратил бóльшую часть жизни на поиски просветления на вершинах гор – и вот я здесь, там же, где и начал. Все по кругу, – и, чтобы подчеркнуть сказанное, он попытался выдуть колечко из дыма, но безуспешно. – Скажи, – обратился он ко мне, – ты знаешь, как Микеланджело выбрали для росписи Сикстинской капеллы? – я понятия не имел. – Он выиграл конкурс. Папа римский решил, что своды капеллы должны быть расписаны величайшим художником своего времени. Не забывай, что это все происходило в эпоху Возрождения, и кругом болталось множество великих художников: Боттичелли, Донателло, Леонардо. Папа римский отправил епископов по всей Италии, чтобы те собрали по образцу лучших работ каждого художника. Добрались они, разумеется, и до знаменитого Микеланджело. Он мог бы дать им любую свою работу, все они были чудесны. Но он, услыхав, для чего они собирали образцы, достал большой чистый холст и кусок угля. И прямо у них на глазах изобразил огромный круг и вручил этот рисунок епископам… Они не понимали, какой смысл в этом круге, но все равно привезли его папе вместе со всем остальным. Папа осмотрел все картины по нескольку раз, но всякий раз возвращался к тому самому кругу – было в нем что-то примечательное. В конце концов папа уже не мог смотреть ни на что, кроме этого круга. Измерил его и поразился: круг был безупречен. Совершенно безупречен… Жизнь такова – это идеальный круг. И наша задача – рисовать его вновь и вновь на бескрайнем чистом холсте. Нет ничего сложнее и ничего проще. Начинаешь в некой точке, двигаешься по кругу и рано или поздно возвращаешься в ту же самую точку, – Ленни медленно обвел круг правым указательным пальцем. – Самое трудное – это когда ты на середине. Не знаешь, что делать дальше, куда идти – вперед или назад. Как с тем парнем, который плывет через реку, на полдороге вдруг решает, что до другого берега далеко, и поворачивает назад. Но, видишь ли, в жизни пути назад нет.