— Ха! А еще говорят, что в Норвегии перевелись мастера боя! Крепко рубишь, мальчик. Хорошая у тебя рука!
В свободное время Торлейв подолгу возился с Вильгельминой, учил писать: пером на пергамене[18] и бересте и стилом на вощеных дощечках.
— Негоже дочери крепкого бонда Стурлы, сына Сёльви, пачкать пальцы в чернилах, — ворчала Оддню.
Однако Стурла поощрял их занятия и даже отдавал им старые счета, копии и ненужные расписки. Обратная сторона их была шероховата, но вполне годилась для упражнений в письме. Иногда, вместо того чтобы выписывать буквы, Торлейв рисовал Вильгельмине собак, лошадей, птиц, цветы, портреты Стурлы, Вильгельмины и самого себя в виде лося — Лосем дразнили его в приходской школе за длинные худые ноги. Эти свитки березовой коры, кусочки пергаменов, листочки и дощечки хранила она в шкатулке под лавкой в своей девичьей горенке.
Торлейв любил рассказывать ей истории, которые сочинял сам, и саги, слышанные от отца. Иногда он читал ей вслух из Священного Писания. Вильгельмине особенно нравилось слушать, как Торлейв читает псалмы. У него был низкий голос, звучавший с ясной, мужественной мягкостью:
Si sumpsero pennas meas diluculo,
et habitavero in extremis maris,
etiam illuc manus tua deducet me,
et tenebit me dextera tua
[19].
Как-то Торлейв вырезал в подарок Вильгельмине несколько деревянных фигурок для Яслей на Рождество: там были вол и осел, Иосиф, Мария, волхвы в расписных одеждах и пастухи. Младенец — простой чурбачок с гладким закругленным затылком и щелочками глаз. Вильгельмина в детстве питала столь нежную любовь к этой фигурке, что, даже когда выросла, каждый раз, обращаясь к Господу, представляла себе того деревянного Младенца, которого после праздников убирали вместе с волом, ослом, овцами и всеми остальными в деревянный сундучок на чердак стабура, где он хранился всю зиму, весну, лето и осень — до нового Йоля[20], которого она так ждала всякий год.
Когда после смерти матери Торлейв решил уехать в Нидарос, чтобы вступить в орден миноритов[21], никто так не тосковал и не горевал о нем, как Вильгельмина. И никто не радовался, как она, когда он изменил свое решение и вернулся спустя два года, пройдя лишь послушание. С тех пор в течение трех лет редкий день они не видели друг друга. Разве что Торлейв получал заказ в какой-нибудь дальней усадьбе и уезжал на пару недель. Или его, вместе с другими мастерами округи, призывали для строительства королевского корабля — как было этим летом. Вильгельмина всякий раз с нетерпением ждала возвращения своего Торве.
