Его узкое худое лицо хранило мрачное выражение и казалось еще уже из-за куцей, торчавшей вперед бороденки. Впалую щеку от уха до рта пересекал ровный розоватый шрам, как от удара мечом. Странный человек этот сжимал в руке длинный посох, на который опирался при ходьбе, и, когда путники приблизились, Вильгельмина поняла, что причина неловкой его походки — хромота.
У первого никаких шрамов не было. Его круглый подбородок был выбрит, как и голова, и весь он лоснился, точно морж, и широко улыбался. Оба они Вильгельмине не понравились, особенно маленький.
— День добрый, крошка! — приветствовал он ее. — Ну и погодка была вчера ночью! В лесу замело тропы, засыпало все следы. Верно ли, что это Еловый Остров, усадьба Стурлы Купца, сына Сёльви?
— Верно, — сердито отвечала Вильгельмина. — Это его усадьба. Но я не крошка.
— Что ж, любезная девица, не стану называть тебя крошкой, — рассмеялся охотник. — Я вот Стюрмир Грош, сын Борда, трёнд[35] с мыса Хравна. А это Филиппус Финн, сын Ореккьи. А тебя как звать?
— Мина, — ответила Вильгельмина: этим именем звали ее отец и Торлейв. Ей вовсе не хотелось открывать незнакомцам, кто она и как ее зовут.
— А что, хозяина-то твоего нету дома?
— Какого хозяина?
— Да ты, видать, совсем дурочка, — покачал головой Стюрмир Грош. — У тебя что, много хозяев? Я про того, которому ты служишь! Про старого моего друга и родича Стурлу Купца, сына Сёльви. Ведь это его усадьба, я так понимаю?
— Так.
— Ну вот, я и говорю. Его ведь нынче-то дома нету?
— Нету, — согласилась Вильгельмина, внимательно глядя в маленькие ржавые глазки Стюрмира.
— А где ж он?
— В Нидаросе. По делам уехал.
— Да уж, видать, дела его плохи, коли у него такие малые девчонки, как ты, занимаются починкой заборов. Кто ж послал тебя? Хозяйская дочка? Не обижает она тебя?
— Не обижает, — не моргнув глазом отвечала Вильгельмина и даже не слишком при этом соврала.
— Ладно, — вздохнул Стюрмир. — Раз твоего хозяина дома нет, так уж ты впусти нас. Нам тут надо кое-что посмотреть. Мы бы, вон, у амбара походили, ничего бы не тронули да и ушли себе.
Сердце Вильгельмины дрогнуло каким-то недобрым подозреньем.
— Посмотреть? — удивилась она. — Что посмотреть?
— Мы охотимся на волков, — внезапно произнес Филиппус Финн сиплым простуженным голосом. Вильгельмина заметила, что глаза его цветом отличаются друг от друга: левый, слегка косивший, — зеленый как трава, правый — темно-карий. — Хотели глянуть у вас на дворе, нет ли следов, — закончил он, кося на Вильгельмину своим зеленым глазом.
