В конце Михайлова царствования Россия едва не вступила в борьбу с турками. Поводом к неприязненным отношениям служили, с одной стороны, беспрерывные набеги крымских татар на московские украйны, откуда они уводили множество пленных и продавали их потом на азиатских рынках. Напрасно московское правительство старалось удержать крым-цев подарками («поминками»), которые почти ежегодно высылало хану и его главным мурзам; тщетно просило оно и турецкого султана, чтоб он запретил татарам набеги. С другой стороны, и султан также тщетно требовал от московского правительства, чтоб оно не допускало донских казаков выходить в Черное море и грабить турецкие берега.
Не довольствуясь одной мелкой войной, казаки взяли сильную турецкую крепость Азов и геройски отразили войска, пришедшие на выручку крепости. Предвидя, что неприятель возвратится еще с большими силами и что им одним невозможно будет бороться долгое время, казаки отправили посольство в Москву бить челом государю, чтобы он принял Азов «под свою высокую руку» и прислал бы им помощь. Московское правительство понимало, что, владея Азовом, оно легче могло удержать татар от набегов, но занятие этого города вело за собою неизбежную и трудную войну с могущественным турецким султаном, для чего потребны были большие военные силы и огромные издержки. Чтобы решить этот важный вопрос, царь созвал великую Земскую думу (1642).
Великая Земская дума состояла из высшего духовенства, думных людей и выборных от разных сословий государства; число выборных на этот раз простиралось до 192 (тут были стольники, московские дворяне, дьяки, стрелецкие головы, жильцы, дворяне и дети боярские из 42 провинциальных городов, торговые сотни и посадские люди). 3 января они собрались в «столовой избе», и здесь думный дьяк Лихачев от имени царя предложил им на обсуждение Азовский вопрос, разделенный на два пункта: 1) принять лк Азов от казаков и 2) если принять, будет война с турками; в таком случае где взять для нее запасов и денег? На этот вопрос потом каждое сословие отдельно давало письменные ответы. Предоставляя решение дел на государеву волю, все сословия изъявили готовность по мере своих средств жертвовать на военные издержки. Служилые люди охотно вызывались идти против «нечестивых басурман» и предлагали государю сделать чрезвычайный сбор денег с духовенства, монастырских вотчин, с торговых и приказных людей, но в то же время они жаловались на свою бедность и на разные государственные беспорядки. Так, дворяне и дети боярские северных городов указывали на лихоимство дьяков и подьячих; по их словам, приказные люди, разбогатев взятками, накупили себе много вотчин и построили прекрасные каменные дома («палаты каменные такие, что неудобь сказаемые»), которых в прежнее время и у знатных людей не было. Дворяне и дети боярские южных городов жаловались, что они хуже, нежели от турецких и крымских басурман, разорены от московских несправедливых судов («от московской волокиты»). Торговые люди указывали на свое разорение, причиненное многочисленными поборами в прежнее военное время, соперничеством (в торговле) немцев и персиан и всевозможными притеснениями. Сотские и старосты черных сотен и слобод говорили, что тяглые люди «обнищали» от великих пожаров, от царской службы (в целовальниках), от тяжких податей и повинностей
