А потом, не сговариваясь, мы начинаем приводить себя в порядок. По полной «джафаровской» программе. Поведение, кстати говоря, для данной ситуации совершенно нелогичное — то-то все смотрят на нас как на психов. Потому что с точки зрения нормального — не нокаутированного — курсанта сейчас надо либо надевать парадку и мотать домой (если отпускают), либо облачаться в подменку и идти брать аккорды (чтобы отпустили).
Но мы не делаем ни того, ни другого. Мы приводим себя в порядок до полного блеска, а потом направляемся прямиком в политотдел. Потому что по-другому лестничные пролёты армейской субординации нипочём не обойти, а если по субординации, то не Резуну же на Резуна жаловаться, верно? И к дивизионному замполиту обращаться бесполезно: он так боится фаната-Джафара, что предпочитает ни во что в дивизионе не вмешиваться.
В общем, пошли к начальнику политотдела училища подполковнику Баркашову: если командир — это «отец солдата», то политработник, как водится, «мать»; а нам почему-то так захотелось броситься на грудь к самой большой своей «маме», что хоть плачь!..
Приходим в политотдел. Стучимся. Углубляемся строевым. НачПО — седой дородный красавец — даже не смотрит в нашу сторону, на породистой морде — скука. Немедленно и неудержимо выплёскиваем всё. Со слезой. Выслушивает молча (или просто не слышит? а-а, слышит-слышит! вон веко дрогнуло, на щеке проступило красное пятно, губы шевельнулись). Холодно бросает: «Хорошо, идите…»
Возвращаемся в батарею в полном недоумении, всё больше склоняясь к жесточайшему пессимизму. На тумбочке дневального звонит телефон. «Кондырева и Ведищева на плацу ожидает комдив!» О Боже, а Джафара-то откуда шайтан принёс так скоропостижно?! Ну всё — сушите вёсла, господа юнкера. Как минимум — семь суток ареста, а если генерал в данный момент отсутствует в училище, то от его имени и все десять. Обречённо идём сдаваться.
Ан нет. Джафар совершенно хладнокровно вручает нам отпускные билеты. Езжайте, дескать, товарищи курсанты. Правда, положенных денег не выдал.
«На часах — 20.10, — доводит информацию. — Финчасть уже закрыта. Завтра с утра можете получить отпускные.»
Какое там «завтра с утра»! Домой! Немедленно! Но только как же без денег ехать?
«Товариш майор, не могли бы вы нам одолжить денег на проезд?» — несмело интересуется Ведищев.
«А то ведь нам больше и обратиться не к кому,» — с надежной добавляю я. И думаю: «Не к Резуну же!»
На лице Джафара появляется задумчивое выражение. «Ну, товарищи курсанты, это ведь уже неслужебный, личный вопрос. А по личным вопросам я сегодня принимаю с 20.30 до 21.00 в дивизионной концелярии. Вопросы есть?»
