– Я тоже не поняла, – призналась я, – почему принцесса поступила так опрометчиво? Почему не отравила меня ночью, подлив яд в воду? Или не подослала служанку с мороженым во время прогулки? И почему она вообще решила отравить меня только через пять лет после той встречи?
– Потому что это была идея королевы, – вздохнула Модена. – Она собиралась одним ударом избавиться сразу от двух неугодных ей женщин. Но ты все поймешь сама… нам пора.
Кабинет оказался просторным и величественным, как зал. С первого взгляда на высокие стрельчатые окна, строгие и одновременно роскошные люстры и сверкающую позолоту гербов становилось ясно, что именно здесь принимаются самые судьбоносные указы и решения.
Вернее, принимались прежде, лет пятьсот назад, до того момента, как власть на Тезгадоре передали парламенту. Оставив в распоряжении королей организацию всевозможных народных торжеств, праздников и ритуалов.
– Сюда, – леди Модена подтолкнула меня к удобному диванчику, стоящему у окна рядом с маленьким столиком с напитками и сладостями.
Такие же были перед диванами и креслами свободно устроившихся магов. Ничего не оказалось лишь возле стоявшей за решеткой скамьи, на которой сидели две женщины – королева и восемь лет назад выбранная ею жена наследника.
Обе были хмуры и казались растерянными, но на меня глянули с неожиданно жгучей ненавистью.
– Не обращай внимания, – тотчас шепнула бабушка. – Осенние мухи кусачи, да век их недолог.
– Ютенсия Леорена Вадерт, – холодно и равнодушно произнес немолодой магистр, – и Ликонтия Вадерт. Вы обвиняетесь в покушении на убийство леди Элгинии Горензо, магини второй ступени, соратницы цитадели магов. И поэтому вас будет судить суд верховных магистров.
– Я королева! – метнула в него презрительный взгляд Ютенсия. – И ко мне нужно обращаться…
– Нет, – непреклонно отрезал Неверс. – Это неверно. За тридцать пять лет ты так и не удосужилась прочитать свод законов, хотя вот он лежит, на самом видном месте. Там четко сказано: перед судьями цитадели все равны, и никакие титулы и звания во внимание не принимаются.
– Тогда почему эту дрянь называют леди? – Дрожащий от ярости палец королевы показывал на меня.
– Вина подсудимой Ютенсии отягчается непризнанием в покушении и нанесением оскорблений соратнице цитадели, – ледяным тоном произнес старший магистр. – В наказание за неуважительное поведение перед судьями цитадели подсудимая лишается права разговаривать без разрешения и не по сути.
