В моем домике, как и во всех домах, разбросанных по обширной территории цитадели, имелся свой портальный круг, очень удобно расположенный на просторном балконе-нише. С него мы попали в широкий светлый коридор, потом на лестницу и в просторную прихожую. Никаких следов запустения на этот раз нигде не осталось, везде стояла легкая, изящная мебель, кое-где обнаружились вазы с цветами и скатерти.
И я не сомневалась, что эти попытки создать уют исходили от Альми. А вот выскочившая навстречу хлопотуха была подарком учителя.
– Ой! – ахнула Ленси. – Откуда у тебя такая лапочка?
– Стай подарил, – ответила я, рассматривая гигантскую белку в кокетливом цветастом передничке.
Их привезли на наш материк переселенцы с Азгадора и с великой неохотой продали цитадели несколько штук на завод. А кто и когда додумался вывести из обычных белок особую породу домашних помощников, не известно никому. Многие сотни лет азгадорцы продавали на другие материки лишь стерильных животных, держа в строжайшей тайне секрет их разведения и дрессировки.
Но все знали, что надежнее и преданнее прислуги не найти. Особенно хороши мохнатые хлопотухи были в уходе за маленькими детьми: никогда не забывали переодеть, умыть и покормить. И мгновенно поднимали тревогу, едва у малыша начинало где-то болеть.
Моя хлопотуха была еще черной как сажа, и это означало, что ей всего пару лет, не больше. С годами хлопотухи светлели, а позже седели, почти как люди.
– Вот тебе гостинец, – протянула я Хло прихваченную из дома корзинку со сладостями и булочками.
Она немедленно сунула туда черную лапку с человеческими пальчиками и, выудив пирожное, съела с величайшим наслаждением и почти великосветской аккуратностью. Это одно из их многих достоинств: хлопотухи очень чистоплотны и деликатны.
– Мартис тоже хотел купить, – тихонько вздохнула Аленсия, – но очередь огромная, и первыми забирают самые знатные господа.
– Попытаюсь помочь, – пообещала я, вспомнив, что и мой отец собирался заказать домашнего помощника.
Хотя мать категорически против. Она вообще предпочитала не показывать соседям и знакомым никаких особых привилегий, положенных магам. И магией старалась при них не пользоваться. Впрочем, она не была исключением: все маги, живущие в городах и поселках, старались особо не выделяться. Зависть – черное чувство, и испытать на себе месть какого-нибудь обиженного на судьбу дурака никому не хотелось. Хотя никто из магов не сомневался, кто сильнее всего пострадает в такой ситуации, но все точно знали, что после этого от них отвернется большая часть соседей и друзей.
