– Как ты себе это представляешь? – потрясенно смотрела я на подругу. – Это самое выяснение?
– Ну ты же борешься за него на отборе? И намерена победить? Значит, у тебя будет сколько угодно времени, чтобы узнать его получше и прислушаться к собственному сердцу.
– Как-то скучно и обыденно это звучит… и расчетливо, совсем как «отбор»… – Сомнения захлестывали меня штормовыми волнами. – И ничуть не похоже на любовь.
– Леди Элгиния, – постучавшись, в комнату скользнула горничная, – прибыл его высочество Райвенд и просит его принять.
– Проводи гостя в зеленую гостиную, – опередила меня бабушка. – Леди придет через пять минут.
Этого времени мне едва хватало, чтобы бегом добежать до своих комнат, надеть платье, сколоть распушившиеся локоны в простенькую прическу и припудрить горевшие от волнения щеки. А я то и дело застывала в растерянности, не зная, смогу ли спокойно говорить с другом, чьи надежды когда-то нечаянно разбила, фатально обокрав и его и себя.
И как смотреть в глаза, которые мне столько лет снились? Теперь я еще сильнее ненавидела магические маски, гладкие полусферы серебристого цвета, столько времени прятавшие от меня сокрушительную правду.
Вновь спохватившись, поспешно оправила юбку простенького муслинового платья глубокого сиреневого цвета и, глянув на себя в зеркало, обреченно направилась в зеленую гостиную.
Она называлась так вовсе не из-за цвета стен, просто комната была угловой и имела широкий эркер. И во все окна рвалась буйная зелень росших у дома кустов сирени и калины, отчего в гостиной всегда властвовал зеленоватый сумрак.
– Светлого дня, – войдя, пожелала я, оглядывая диваны и стулья.
В этой гостиной стоял работающий на кристаллах клавесин, и моя мать любила сидеть тут в свободное время, слушая печальные мелодии старинных баллад.
– И тебе, – отозвался из эркера Ренд.
– Что-то случилось?
– Почему ты спросила? – насторожился он.
– Хорошие новости ты рассказываешь сразу, – пояснила, проходя в эркер, и решительно опустилась в кресло, даже не пытаясь гадать, чем он намерен меня огорчить.
Все равно ничего хуже ночных открытий уже не будет.
– Да? – С минуту принц размышлял, потом вздохнул: – А мы не можем поговорить в той беседке… где груша?
– Можем, – кротко согласилась я, надеясь на отсрочку, – до груши идти минут пять.
Но напарник поступил по-своему. Распахнул окно, наклонился, подхватил меня на руки и шагнул в темноту.
– По-моему, не промахнулся. А ты как думаешь? – оглядывал принц белый мрамор ступеней и стройные колонны.
