Я не раз ловила на себе эти загадочные взоры, и они волновали и пьянили сильнее, чем легкое шипучее вино, которого юным леди, коим еще не повезло оказаться в числе дебютанток, этикет дозволял всего один бокал.
Но когда, раскрасневшись от очередных комплиментов и просьб о свидании, выскользнула в полумрак закрытого балкона, вдруг попала в плен прохладных рук и мгновенно подняла ближний щит.
– Не нужно так пугаться, – насмешливый шепот раздался почти возле уха. – Я всего лишь хотел подарить вам это…
Моей руки коснулись нежные лепестки полураскрытой белой розы, до этого мига украшавшей плечо принца, а рыцарь пристально глянул мне в душу колдовскими глазами, опушенными стрелами черных ресниц, и настойчиво посоветовал:
– И не давайте пустых надежд юным лордам… тсс…
Он исчез так же незаметно, как и появился, а я, движимая неясным пока предчувствием, поспешно сунула подарок в вышитый жемчугом бальный кошель.
И вовремя: на балкон выплыла одна из фрейлин королевы, бдительно оглядела каждый уголок, потом меня и, недовольно скривившись, проследила, как я покидаю место, где на мое бедное сердце сокрушительной лавиной обрушилась первая любовь.
На глаза невольно навернулись слезы, и я заплакала, тихо и безнадежно. Но вскоре уснула, даже не заметив как.
А проснувшись утром и обнаружив, что солнце уже поднялось над садом и щедро заливает его жаркими лучами, не сразу вспомнила, что именно так огорчило меня ночью. Бабушка снова оказалась права: утром новые заботы, тревоги и дела решительно потеснили в моем сердце боль старых тайн, неожиданных открытий и уже прошедшей любви.
В столовой меня ждал обещанный слоеный торт из трех пластов разного мороженого, хрустящих вафель, с жареными орешками и охлажденной ягодой. Сверху он был полит густым желе из красной смородины и украшен шоколадной сеткой и ломтиками сваренных в меду фруктов.
Мне было отлично известно, сколько времени обычно возится с ним кухарка, и раз она успела вовремя, значит, Манефа встала затемно, чтобы помочь.
– Спасибо, – расцеловав старушку в щечки, благодарно заглянула в ее глаза, – я твоя должница. Хочешь, покатаю по саду на сфере?
– И не жалко тебе будет, если я испугаюсь и начну заикаться? – лукаво засмеялась она. – Нет, такие развлечения не для старушек.
– Тогда чего ты хочешь? – спросила ее, проглотив первый, бесподобный на вкус кусочек, примиривший меня со всеми печалями.
– Ну, даже не знаю… – притворно задумалась Манефа. – Сама придумай.
