— Мужчина, который заставляет девушек заниматься проституцией.
— А что такое проституция? — спросил Поль, продолжая расширять свои познания.
— Потом узнаешь, — вмешалась в разговор Луиза.
Жовановик одобрил ее кивком. Понятное дело, разговор затеялся не для женских ушей.
— А сколько тебе лет? — продолжал задавать вопросы Поль, обнаруживая сходство с одним любопытным Слоненком из сказки Киплинга.
— Сразу не скажешь, — задумался Жово. — В одной бумаге стоит тысяча девятьсот двадцать девятый, а в другой тысяча девятьсот тридцать второй год рождения. И с фамилией то же самое, я то Керкец, то Жовановик. Выбираю, что удобнее.
Луиза вскоре поняла, что, рассказывая свою жизнь, старый легионер тоже выбирает, что удобнее. На этот раз он не торговал на ярмарках, а продавал с лотка бакалею, и легкие у него были в целости и сохранности, зато пуля прошила ему плечо. В Легионе он прослужил только пятнадцать лет, а потом стал наемником, нанимался к тому, кто больше заплатит. Луизе показалось, что умолчаний и темных мест стало еще больше.
— Тебе, наверное, лет восемьдесят семь или восемьдесят четыре! — неожиданно объявил Поль, обожавший устный счет.
Догадавшись, что не сильно обрадовал Жово своим подсчетом, Поль прибавил: самой старой женщине на земле исполнилось сто двадцать лет.
— Мне столько не надо! — ответил Жово. — Поживу еще годок-другой и пущу себе пулю в лоб.
Поскольку никто понятия не имел, что лежит в его походном мешке, все решили, что сказал он это для красного словца.
После обеда Габен сообщил, что собирается пойти в больницу Флёри навестить маму. Тут же подала голос Алиса: ей срочно понадобились учебники и тетради, о которых она впервые вспомнила с начала года. Назревал скандал. Тогда Луиза решила отправиться вместе с Алисой, оставив Поля ночевать у Сент-Ивов. Потом и она кое-что вспомнила и сказала:
— Но утром папа заберет вас обоих.
— Наш папа прямо как отец Жово, — вздохнул Поль. В воздухе повисло неловкое молчание. — Тот еще гусь.
Алиса первая подала голос:
— Не смей так говорить!
Только тут Луиза сообразила, что дочь окончательно встала на сторону отца.
После ухода Габена, Луизы и Алисы оставшимся стало как-то не по себе. Спаситель не позволил себе унывать и распорядился:
— А ну, парни, где ваши самокаты?
Поль заныл, что вечно у них какие-то спортивные занятия, давно пора купить вай-фай. Но десять минут спустя он заливисто хохотал, катя по улице Мюрлен. А Жово? Он чем занялся? Жово попросил Спасителя разрешить ему убрать сад.
