— Мадам Дютийо? Спаситель Сент-Ив. Простите, что беспокою вас в такой поздний час.
На другом конце провода сонное бормотание. Мадам Дютийо приняла снотворное и пока еще даже не поняла, что держит в руках телефонную трубку.
— Я позволил себе позвонить вам, потому что беспокоюсь о Марго.
— Но сейчас же ночь? — вздохнула мадам Дютийо.
— Не могли бы вы заглянуть к Марго и убедиться, что у нее все в порядке?
— Что в порядке? Она уже погасила свет.
— Прошу вас, проверьте, пожалуйста!
Вздох, что-то падает на пол, чертыханье, скрип двери, тишина. И наконец!
— Я разбудила девочку, она перепугалась, — послышался сердитый голос в телефоне. — У вас часто бывают такие приступы?
Спасителю пришлось прочитать мадам Дютийо несколько фраз из письма, чтобы оправдаться.
— Мне же завтра на работу, — простонала она. — Успокойтесь! Пожалуйста! Я слежу за Марго. Ножницы, ножи — все, даже для бумаги, я убрала. Да она сейчас и не режется. Ее психиатр вчера мне сказал, что фаза саморазрушения сменилась у нее бунтом против нас. Он считает положительным симптомом, что ей больше не хочется радовать нас своими успехами. Плевать на уроки, если мать учительница, — это классика переходного возраста. Чего я только не выслушала!
— В том числе идиота психолога, который поднял вас с постели посреди ночи! Простите меня, пожалуйста, — повинился Спаситель.
— По крайней мере, вы признаете свои ошибки.
— Это единственное, что можно сказать в мою защиту. Спокойной ночи, мадам Дютийо.
«Ну я и идиот!» — обругал себя Спаситель, погасив лампу. Он сам разогревал в себе беспокойство, все время отодвигая чтение письма. Но, проваливаясь в сон, он услышал голос Бландины: «Что значит быть бдительным?»
* * *
Луиза с удовольствием огляделась вокруг. Квартира понемногу становилась жилой. Надо будет еще повесить несколько картин, оживить белизну стен. А кучу картонных коробок в углу снести в мусорный ящик. Луиза подхватила несколько коробок и вышла на площадку. Столкнувшись со своим молодым нелюбезным соседом, она все-таки улыбнулась и сказала:
— Говорят, сегодня будет дождь.
— М-м, — промычал сосед, давая понять, что его предками были быки и коровы.
— Хорошего дня, — пожелала Луиза, не сдаваясь, недаром же она прожила чуть ли не десять лет с брюзгой.
Но и у Луизы были вещи, справляться с которыми ей было трудновато. С детства. Например, подвал. Мама, «закаляя ее характер», заставляла ее через день, по очереди с братом, спускаться в подвал относить мусор в мусорный ящик. С тех самых пор Луиза боялась подвальных помещений, любых, от парковки в «Ашане» до велостоянок. Напрасно она и сейчас, как в детстве, твердила себе: «Это укрепит мой характер», она с удовольствием уступила бы кому-нибудь свою очередь. А когда все-таки спустилась и приготовилась расстаться с коробками, то чуть в обморок не упала от неожиданности, услышав позади себя голос:
