— Элла?
Он решил больше не называть ее Эллиотом. Он не вправе увеличивать ее трудности с самоопределением. Она прошла мимо него с сумкой на плече. Да, той самой синей сумкой. Они с мамой отчистили ее сильным пятновыводителем.
— Как дела?
— Неплохо. Получила шестнадцать баллов за контрольную по математике. Папа страшно обрадовался. «Вот видишь, ты же можешь! Можешь даже лучше, чем твоя сестра!» Жад позеленела.
— Ей так и положено[50].
Они оба улыбнулись, радуясь маленькой победе, одержанной над сестрой, которая всегда была недосягаемым примером.
— Мама собирается отвести меня к врачу.
— Терапевту? Что-то не так? Давление?
— Нет. У меня прекратились…
Она не сказала что, но Спаситель понял: прекратились месячные. Он присмотрелся к ней. Нет, об истощении не могло быть и речи. Но человеческая психика такая могущественная вещь, что Элла могла сама заблокировать свой менструальный цикл.
— Но я вам говорила, что я не хочу…
— Договаривай до конца, Элла.
— Почему вы не называете меня Эллиотом?
— Потому что есть вещи, над которыми я не властен.
— Например?
— Изменить твой пол.
Значит, их договор расторгнут. Значит, она ничего больше ему не скажет.
— Эллиот Кюипенс — это твой литературный псевдоним, — продолжал Спаситель. — Когда тебя будут печатать, я буду гордиться, что был знаком с тобой, когда ты только еще начинала писать.
В ответ он получил вежливую отстраненную улыбку. Он попробовал зайти с другой стороны:
— Что слышно о девчонках из параллельного класса?
Элла нетерпеливо мотнула головой, она не хотела с ним разговаривать.
— Ты обижена на меня?
Тишина. Минуту. Две.
— Я обижена с тех пор, как родилась, — сказала она наконец. — Я хотела родиться мальчиком.
— Произошла ошибка при доставке.
— Не смешно.
— Нет, не смешно. Но чувство юмора никому еще не мешало.
Элла носком ноги пинала свою синюю сумку, символ ее мужского Я.
— Постарайся понять мою позицию, Элла. Меня больше устраивает слушать, как ты изливаешь свою обиду на то, что родилась девочкой, чем делать вид, что я верю, будто ты мальчик. Ведь цель терапии — добраться до истины. Ты со мной согласна?
Элле нравилось, когда с ней говорили, как со взрослой.
— Истина состоит в том, что я НЕ ХОЧУ быть девочкой и НЕ МОГУ быть мальчиком.
— Ни той, ни этим… А что, если одновременно и тем и другим? То есть ты ни то и ни другое. Или, наоборот, и то и другое?
Вопрос повис в воздухе.
— В любом случае, меня достает один парень. Джимми, — все-таки заговорила Элла.
