— Какой еще дедушка? — спросил он высокомерно.
— Ну как же… месье Жовановик…
Луиза увидела на лице соседа удивление, граничащее с сомнением в ее психическом здоровье.
— Простите, я сморозила глупость, — сказала она с улыбкой. — Конечно, это был сосед сверху. Или снизу.
— У нас нет никаких Жовов и Вановиков, — оборвал ее молодой человек и захлопнул перед ее носом дверь лифта.
Луиза стала спускаться по лестнице, внимательно оглядывая почтовые ящики с фамилиями, — только ее ящик был пока безымянным — и не нашла никакого Жовановика. Все это показалось ей настолько странным — ну не в параллельном же мире она побывала! — что ей захотелось позвонить Спасителю. Но она тут же вспомнила, что он не любит, когда его беспокоят во время консультаций, а в шесть часов вечера он еще работает.
Спаситель и в самом деле был у себя в рабочем кабинете, а напротив него сидела Шарли. Одна. За пять минут, что они сидели друг напротив друга, ничего, кроме «Здравствуйте, как дела?», произнесено не было.
— Вы меня не спросите, почему не пришла Алекс? — наконец выговорила Шарли.
— Почему не пришла Алекс?
— Потому что она на меня обиделась. А вы меня не спросите…
— Почему она на вас обиделась? — послушно спросил Спаситель.
— Потому что я сделала на этой неделе первые попытки.
Шарли объяснила, что она поговорила с возможным донором в интернете, молодым геем, который согласился дать свою сперму супружеской паре лесбиянок с тем, чтобы поддержать дело ЛГБТ. План был следующим: Шарли заказывает номер в гостинице, туда приходит молодой человек, оставляет сперму в пластиковом стаканчике и уходит. Потом туда приходит Шарли и впрыскивает ее пипеткой.
Спаситель слушал ее, и ни один мускул не дрогнул у него на лице.
— Ну да, знаю, нельзя говорить, что вы против того, что я делаю. Но могу я все-таки узнать ваше мнение? — спросила Шарли.
— Человек, чье мнение для вас по-настоящему важно, — это Александра, вы не находите?
— Вы всегда уходите в сторону! Но я же вам плачу! Плачу, чтобы знать ваше мнение!
— Не мое дело иметь мнение и тем более сообщать его вам.
— Ах вот как? А если я вам скажу, что собираюсь убить своего брата, вы тоже ничего мне не скажете?
— А вы собираетесь убить брата?
— Вы просто невыносимы! — простонала Шарли.
Но им обоим нравилось вот так бодаться.
— Почему я не смогу сделать своего ребенка счастливым? — задала новый вопрос Шарли. — Посмотрите на Элоди, она говорит повсюду, что у нее две мамы, это ее нисколько не смущает, и ее учительница находит, что она просто расцвела.
