Самюэль выбежал на улицу перепуганный, растерянный и твердил как маленький: «Мама! Мама!»
Когда Спаситель открыл дверь приемной, он не сразу разглядел Самюэля, прижавшегося к плотной двойной портьере.
— Самюэль? Что с тобой?
— Мама…
— Да?
— Она ударилась об угол.
— Об уголь? — не поверил своим ушам Спаситель.
— Нет! НЕТ! — заорал Самюэль в панике. — Угол! Край! О дверь! Я ее толкнул.
— Она что-то себе разбила?
— У нее течет кровь.
Он говорил так, словно кровь продолжала течь и в эту минуту. Спаситель обнял мальчика за плечи и проводил в кабинет. Потом взялся за телефонную трубку.
— Мадам Каэн? Да, это месье Сент-Ив. Ваш сын у меня. Как вы себя чувствуете? Так… Так… Хорошо. — Он назначил время консультации, повесил трубку и повернулся к подростку. — У твоей мамы большая шишка.
Сент-Ив уселся напротив Самюэля, который уже язвительно усмехался, представив себе, каким выставил себя дураком.
— Я не совсем понял, что произошло. Мама сказала, что ты будто бы нарочно облил горячим какао свои учебники.
Самюэль на секунду потерял дар речи и в полном недоумении уставился на психолога.
— Да нет же, все не так, это она… — начал он объяснять.
— Она облила твои книги горячим какао?
— Она специально поставила чашку на книги.
— Специально?
— Понимаю, это выглядит по-идиотски. Но с моей матерью…
Самюэль понурился. Он не понимал, что происходит. Казалось бы, мать только о нем и думает, печется с утра до ночи, доводит его своими заботами до ручки. Когда он оскорблял ее или даже толкал, то в следующую секунду испытывал мучительное чувство вины, превращавшее его в психопата.
— Если бы ты мог поговорить с мамой спокойно, что бы ты ей сказал? — спросил Спаситель.
— Ну… Я… — Самюэль замолчал и всерьез задумался. — Я бы ей сказал: мама, мне уже не восемь лет. Я уже никакой не Котик. Я не могу тебе больше греть ноги, когда ты ложишься и жалуешься, что они ледяные. Я не хочу сидеть дома каждый вечер и все выходные. Я задыхаюсь. Ты не даешь мне дышать.
«Его запах — санитарный барьер наизнанку, он отпугивает им свою мать», — подумал Спаситель. А вслух спросил:
— Как, по-твоему, можно помочь делу?
— Я-то считал, что помогать — это ваша обязанность, — колко заметил Самюэль.
— Перемен надо захотеть.
— Тогда мы заранее проиграли. Она точно знает, что она хорошая мать, что я плохой сын, и посылает меня к вам, чтобы получить от вас хорошего мальчика, который пьет по утрам ее какао.
Резюме было исчерпывающим, Спаситель его оценил.
