Элла помотала головой: папа с мамой непременно устроят целую историю.
— Мама начнет причитать, что я ничего не ем, — пробурчала она.
Щеки у нее немного порозовели. Спаситель уселся напротив девочки.
— Хорошо прошла неделя?
— Да, — ответила она как могла непринужденнее.
— Писала?
Рыдание перехватило ей горло, она хотела превратить его в глубокий вздох и не смогла ответить.
— Что-то не так?
— Ничего, — отозвалась она, едва разжимая губы. — Эти подлюки… Эти… — Еще одно слово, и она расплачется.
— Говори, говори, Элла, здесь ты в безопасности.
Она яростно замотала головой: нет! Нет! Но горе прихлынуло, и удержать его не было уже никакой возможности.
— По-очему? — прорыдала она.
Через десять минут в кабинете Спасителя воцарилась тишина.
— Ты не хочешь, чтобы родители знали?
— Они не поймут. Подумаешь, какая-то тетрадка. — Элла вернула Спасителю коробку с бумажными платками. — Простите, я их все истратила.
Она не собиралась расклеиваться и дальше.
— Обещаешь держать меня в курсе дела? — спросил Спаситель с беспокойством и в то же время уважительно.
— Вы имеете в виду, если они снова начнут?
— Ну да.
— Не беспокойтесь, я сумею за себя постоять.
Консультация закончилась, Элла поднялась со стула. Она постояла на одной ноге, убедив Спасителя, что голова у нее не кружится, потом накинула синюю сумку на плечо. В путь!
Забавный закон симметрии распорядился, чтобы Спаситель в тот же понедельник в обеденный час тоже сидел в приемной и тоже очень хотел из нее убежать. Три раза в год Спаситель ездил в соседний городок Клери-Сент-Андре, где жила Клотильда Дюбюи, психиатр-психоаналитик. Она была, как объяснил Спаситель Лазарю, «психолог для психологов». И еще ее можно было назвать супервизором.
Клотильде Дюбюи было хорошо за шестьдесят, и она со своей очень старенькой мамой жила в мрачном домишке, где маятник настенных часов гулко отсчитывал время. Спаситель дожидался в потемках, даже не подумав, что может дернуть шнурок рядом с креслом и зажечь лампу.
— Месье Сент-Ив, — послышался тусклый голос.
Спаситель чуть было не выпалил «Здесь!», но вовремя спохватился.
— Добрый вечер, мадам Дюбюи. Вы хорошо себя чувствуете?
— Благодарю вас, — произнесла она, словно ответ «да» или «нет» к чему-то ее обязывал.
Войдя в кабинет, Спаситель покосился на диван, приглашавший улечься. Но он сел в кресло напротив тощей и сухопарой мадам Дюбюи, чью худобу еще больше подчеркивал брючный костюм.
Тик-так, тик-так. Секунды здесь казались минутами.
