— Вам нужен кто-то, кто был бы настроен против. Но быть ПРОТИВ того, кто ПРОТИВ, не помогает быть ЗА. Это только в математике минус на минус дает плюс.
— Я всё! — снова закричала Элоди.
— Я тоже, — процедила Шарли сквозь зубы.
Она поднялась, недовольная и обиженная. Элоди подбежала к ней, протягивая зеленую колбаску
— Смотри, это маленькая сестричка!
— Как ее зовут? — сдавленным от обиды голосом спросила Шарли.
— Кашмаша.
Да, это было самое подходящее слово для кошмарной каши из желания и страхов, которая тут заварилась, так что все трое взрослых невольно рассмеялись. Шарли подхватила Элоди на руки и прижала к себе. Она взглянула на Спасителя, желая испепелить его взглядом, но встретила в его глазах столько участия, что невольно вспыхнула до ушей.
* * *
Спаситель, как большинство его юных пациентов, с трудом поднимался по утрам. До 9 часов у него было ощущение, что он вынужден грести против течения. А уж вставать так рано в субботу! Распахивая дверь приемной перед мадам Дюмейе, он чувствовал себя не вовремя разбуженным хомячком.
— Может быть, я слишком рано? — забеспокоилась учительница, взглянув на Спасителя.
— Что вы, что вы! Все хорошо. Прошу вас!
Присев на кушетку, мадам Дюмейе тут же стала сокрушаться, что отнимает у месье Сент-Ива драгоценное время, занимает место какого-нибудь пациента, который всерьез нуждается в помощи, потому что у нее, в общем-то, ничего серьезного. Дети, конечно, сейчас пошли беспокойные, но на то они и дети, она привыкла. А спит она гораздо лучше. И приступов отчаяния у нее тоже нет.
— Значит, вы пришли ко мне, чтобы сказать, что у вас все в порядке, — подвел итог Спаситель.
Мадам Дюмейе постаралась улыбнуться:
— Возможно, это покажется глупым… Но я бы хотела обходиться без успокоительных.
— Значит, вы снова стали принимать лекарства?
Мадам Дюмейе кивнула.
— И когда?
— Со второй недели после начала занятий.
— Понятно. А что особенного произошло?
— Ничего. Ничего не произошло. Вот только… Я больше ни на что не годна…
Больше она не сдерживалась. И стала рассказывать Спасителю, что у нее не стало сил работать в школе, что ей нелегко со сдвоенным классом и вообще все труднее справляться с «молодым поколением».
— Трудно даже добиться, чтобы они не спали на уроке, месье Сент-Ив!
— Можете называть меня Спасителем, Кристина, — предложил он, первым назвав мадам Дюмейе по имени.
Деликатную мадам Дюмейе так растрогал этот маленький знак внимания, что на глазах у нее заблестели слезы.
