— Воспрянет? Когда на ее спине это тяжелое бремя неприятельских войск?
— Она сбросит это бремя; она растопчет его.
Это было сказано с воодушевлением.
— Не имея солдат, будет сражаться?
— Барабанный бой созовет их. Они откликнутся, они выступят в поход.
— Выступят спиной к врагу?
— Нет, лицом к врагу — вперед — все вперед! Увидишь сам.
— А нищий король?
— Он взойдет на престол, он наденет венец.
— Ну, по правде сказать, от таких речей голова кругом идет. Кабы я мог поверить, что через тридцать лет будет свергнуто английское владычество и что на голову французского монарха будет возложена настоящая корона, знак верховной власти…
— Не пройдет и двух лет, как совершится и то, и другое.
— Будто бы? А кто же совершит все эти дивные невозможности?
— Бог.
Ясно прозвучал этот тихий и благоговейный ответ.
* * *
Откуда у нее взялись эти странные мысли? Вопрос этот неотступно занимал меня в течение двух или трех последующих дней. Неизбежно возникала догадка — не помешалась ли она? Чем иначе объяснить все это? Грустные, неустанные думы о невзгодах Франции поколебали ее сильный разум и населили ее фантазию несбыточными призраками. Да, это, несомненно, так.
Но я следил за ней, подвергал ее испытаниям, — и приходилось разубеждаться. Ее взгляд был по-прежнему ясен и сознателен, ее поступки естественны, ее речи связны и толковы. Нет, ее разум не помутился, он по-прежнему был самым светлым и здравым во всей деревне. Она продолжала думать за других, брала на себя чужие заботы, жертвовала собой ради других — как всегда. Она продолжала ухаживать за больными и убогими и по-прежнему была готова уступить свою постель страннику, устроившись сама на полу. Тайна существовала, но не в помешательстве была ее разгадка. Это было очевидно.
Наконец ко мне в руки попал ключ от ее тайны. И вот как это случилось. Вы слышали, как весь мир говорил о том, о чем я собираюсь вам рассказать, но вы не слышали ни одного рассказа очевидца.
Однажды — это было 15 мая 1428 года — я возвращался, идя с той стороны холма; достигнув опушки дубового леса, я только что собирался выйти на поросшую дерном поляну, где стоял волшебный бук, но сначала взглянул из-за кустарника — и попятился назад, спрятавшись под покровом листвы. Дело в том, что я увидел Жанну, и мне захотелось как-нибудь подшутить над ней. Подумать только: эта пошлая затея едва не соприкоснулась с событием, которому суждено навеки запечатлеться в истории и в народных песнях!
