Банкиры великолепно наживались на учете карлосских ярлыков, и вот это-то распространение их вместо денег анархисты ставили как доказательство реакционности социал- демократизма.
А так как денег везде было очень мало, ярлыками социал-демократов иногда выплачивали даже жалованье правительственным чиновникам.
Буржуазия великолепно сумела примениться к новым формам, возникавшим в жизни…
Александр Васильевич доехал до Покровки по воздушной дороге и скоро разыскал магазин Светочева. За прилавком стоял старик с окладистой бородой и с седыми насупленными бровями.
— Дикгоф, — тихо сказал ему Александр Васильевич.
Старик молча нажал электрическую кнопку; из двери, ведущей во внутреннее помещение, вышел молодой человек в фартуке, которым он вытирал запачканные руки.
— Проводите, — отрывисто сказал ему старик.
— Пожалуйте за мной, — пригласил тот Александра Васильевича.
Они пошли по коридору, спустились вниз и вошли в подвал, заставленный ящиками и старой мебелью. Александр Васильевич начинал удивляться этой таинственности. Впрочем, все скоро объяснилось. Проводник коснулся рукой стены, и перед ними открылась совершенно незаметная потайная дверь, которой начинался подземный ход.
Оба вошли туда, дверь автоматически захлопнулась за ними, и тотчас же на потолке зажглись электрические лампочки. Ход был похож на великолепный коридор в первоклассной гостинице, но только без окон.
Минут десять они шли этим коридором, оканчивавшимся другой потайной дверью. Проводник открыл ее, они снова очутились в подвале, похожем на первый, и переходами выбрались из него в большую комнату, хорошо меблированную, в которой было около пятнадцати человек мужчин и женщин.
Все были незнакомы Александру Васильевичу. Высокий мужчина, с резкими чертами лица, без усов и бороды, одетый в длинный черный сюртук, встал из-за стола, заваленного бумагами, и пошел навстречу Александру Васильевичу.
— Вы из хамовнической коммуны? — спросил он.
— Я прибыл по поручению, — ответил Александр Васильевич и назвал фамилию Ани.
Его проводник в это время уже скрылся; он был один в незнакомом и странном для него обществе.
Но едва он произнес фамилию Ани, его все окружили.
— Она жива? Да? — набросились на Александра Васильевича женщины, среди которых две были моложе Ани.
— Товарищи, подождите! Терпение! — властно сказал им безусый мужчина.
— Да, она жива и вне опасности. Она в моей квартире, — ответил Александр Васильевич, передав господину в сюртуке свою карточку. — Вот мой адрес.
