— Я думал, что ты умерла, — наконец сказал он.
— Я думаю, что была мертва, но что-то меня вернуло. — Я чувствовала место, где была рана. Она все еще болела и исцелялась. Я вспомнила тот чудесный момент, когда моя магия взяла верх. Я поняла, что именно она дала мне такой контроль. Я посмотрела на лицо Тео. — Тео, я имела в виду то, что сказала. Прежде, чем мы простимся, я хочу, чтобы ты знал, это правда, и это может ничего для тебя не значить, но я действительно люблю тебя.
Он ответил на мое признание поцелуем. Я пыталась насладиться прикосновением его губ и запахом его кожи, но это закончилось слишком быстро. И я почувствовала ком в горле из-за приближающегося момента, когда нам придется попрощаться.
Моя свобода уже не казалась такой волнующей. Мы стояли и собирали наши вещи, а также веревки и оружие, оставленное охотниками. Затем мы встали возле устья пещеры, и я ждала его прощания. Но этого не случилось.
Вместо этого он взял меня за руку и шагнул в ущелье вместе со мной.
— Что ты делаешь? — спросила я.
— Делаю то, что должен был сделать раньше. Иду с тобой.
Слезы наполнили мои глаза, когда я смотрела на его улыбку — мягкую улыбку с ямочками, которые появились на его щеках — и сильнее сжала его руку. Затем мы вместе вошли в темноту и к нашей свободе.
«Забытый мужчина»
Кэролайн Нолан
История о двух мужчинах, которые определяют себя тем, как они выглядят, и о женщине, которая отказывается на это смотреть.
***
— Еще раз! Сделай для меня еще раз! Или ты слабак? — кричит Льюис мне в лицо. — Да, Адам? Ты слабак?
Если он думает, что эти слова заденут меня и это заставит меня работать усерднее… то он прав. А я ненавижу, когда Льюис прав. Ненавижу, когда прав кто-то еще, кроме меня. А особенно я ненавижу, когда орут мне в лицо.
Несколько месяцев назад я был тем, кто всегда прав.
Льюису надо было поверить мне, когда я сказал, что больше не могу. «Дай мне больше», — сказал он. Ему не следовало толкать меня на то, на что он толкает меня сейчас. Он мог бы позволить мне поддаться боли, смириться с поражением. Тогда бы все было намного проще. Люди понимающие, они бы сочувствовали, даже жалели. Если бы я захотел отказаться, сдаться — они все бы мне позволили.
Но эти дни прошли. Они исчезли, как будто никогда и не появлялись. Сейчас я не сдамся. Не откажусь. Я не допущу этого. Не упущу свой шанс. Так что, с каждой каплей почти исчерпанной энергии, что осталась в моих очень уставших, очень потрепанных, истерзанных руках, я поднимаю над головой тринадцатикилограммовую гирю.
