Отпускаю перепуганного заморыша.
С Дитрихом мы найдем общий язык, он парень что надо. Офицер по вопросам личного состава! Вот уж мне повезло так повезло.
Армию сейчас не наберешь. В солдаты никто не идет, а коли мозги набекрень, то метят сразу в генералы, не меньше. И на Генерале отыскали выход: личный состав выращивают в пробирках. Неплохие, доносит разведка, солдаты получаются. Хотя Каниссу они бы не устроили; такими даже на Генерале недовольны. Рост, вес — в норме, команды выполняют, скорость реакции высокая, но коэффициент интеллекта — увы. Низок, безнадежно низок. Рассказывали, на стрельбах случай был. Дали такому недоделанному солдату пулемет, а он его развернул, да и жмет на гашетку, своих офицеров поливает. Позор. Сразу видно, что среди разработчиков нет ни одного с Каниссы.
Возвращается Дитрих — без своей боязливой спутницы и с блюдом жареных бифштексов. Догадливый. Каким бы он был каниссанином!
Дитрих улыбается.
— Судя по виду, дружище, ты предпочитаешь человечье мясо, но чего нет, того нет. Извини.
Бифштексы изумительны. Я люблю Дитриха, я могу для него все.
Ворота «замка» распахиваются, выходит Фрида Кэссиди и генералы.
Мы с Дитрихом преданно глядим друг на дружку; заодно держу в поле зрения последний бифштекс.
— Джеми! Ах ты, продажная тварь! — хохочет Фрида.
Пристально смотрю на нее, и она замолкает. Испуганно молчат и генералы. Дура. Придержала бы язык!
А впрочем, ладно, на первый раз прощаю.
Дитрих кланяется, Фрида любезно ему кивает. Превосходно, пусть сойдутся поближе. Через Дитриха мне откроется доступ к секретам производства личного состава. Не то чтобы мы на Каниссе сами не могли такого придумать… Но зачем тратить силы, когда уже есть готовая технология?
А потом мы наладим массовый выпуск мозговых косточек. Ах, косточки! За них я могу все. Иду за Дитрихом и виляю хвостом, как последняя дворняжка.
Двадцатый век; конец восьмидесятых. Перестроечная нищета. Талоны на мясо. Животные, которых хозяева выкинули на улицу.
Помните, как это было?
В город начала прибывать Армия Спасения. Группами и поодиночке они появлялись на чердаках и в темных подвалах, осматривались, осваивались и затем выходили на улицы и во дворы. Они учились избегать автомобильных колес и спасаться от бездомных собак, не попадаться жестоким мальчишкам и добывать себе пищу на помойках. Они терпеливо сидели у подвальных оконец, или возле мусорных контейнеров, или в пустых унылых скверах, ожидая, когда их заметят и позовут с собой.
