Это было пятнадцать минут назад.
Глаза Ханны ныли от света, и она с трудом разлепляла их, глядя на залитую солнцем площадь, совершенно пустую, если не считать нескольких машин, в основном немецких малолитражек, стоящих в самых неожиданных местах, там, где крестьянам, которые на них приехали, удалось их приткнуть.
С оглушительным ревом мотора, скрежеща шестернями передач и изрыгая ядовитые выхлопные газы, громадный немецкий грузовик показался из-за угла, едва не задевая белые оштукатуренные стены домов. Обливаясь потом, то и дело крутя руль в разные стороны и с силой давя на пневматический тормоз, сидевший за рулем немец сумел-таки вывести свое гигантское чудовище на старую маленькую площадь, но только для того, чтобы тут же столкнуться с самым ужасным из препятствий. Переваливаясь, как утки, две баскские кумушки с плоскими, грубыми лицами, бредя через улицу, увлеченно сплетничали, не замечая ничего вокруг. Немолодые, отяжелевшие, дебелые, они брели не спеша, с трудом передвигая свои распухшие, как бочонки, ноги, не обращая внимания на то, что машина ползет за ними на самой малой скорости, а шофер кипит от ярости, бормоча проклятия и отчаянно колотя кулаком по баранке.
Ханна Стерн не смогла оценить по достоинству этот ярчайший и чрезвычайно убедительный образчик франко-германских отношений в Общем Рынке, так как в этот момент в дверях показался наконец владелец кафе; его треугольное баскское лицо уже с порога излучало чистую радость вновь обретенного знания.
— Так вы разыскиваете мистера Хела! — воскликнул он.
— Именно его; я же вам так и сказала.
— Ну вот, если бы я знал, что вам нужен мистер Х-хел… — Он весь изогнулся, укоризненно воздев вверх руки, как бы желая показать, что, выражайся она яснее, — это сэкономило бы им обоим массу времени и сил.
Затем он объяснил ей, как добраться до Шато Эшебар: сначала, выехав из Тардэ, нужно перебраться через русло горного потока (он произносил «Тар-р-рдэтс», звучно раскатывая «р» и выговаривая слово так, как оно пишется[3]), потом проехать через деревеньку Абанс-д’о (это название хозяин также произнес, тщательно выговаривая каждый слог, так что у него получилось «А-бан-сэ-де-Хот»[4]) и дальше, вверх по дороге, через Лишан (он сказал «Лишанс», выговаривая конечное «с» и без всякого носового призвука), а там уж свернуть вправо, на дорогу, ведущую к холмам Эшебара.
— Только не вздумайте свернуть влево, а то попадете в Лик.
— Это далеко отсюда?
