* * *
— Ника, почему ты не ешь? — голос мамы вернул девочку из горестных дум в реальность.
Опостылевший вид из окна на вечноцветущий сад, кухня, где обычно девочка общалась с матерью, яркая посуда с замысловатыми рисунками — все это приводило Нику в уныние. Дома на Земле все было проще, но любимее. Маленькая кухонька, большая столовая, где они собирались всей семьей. Теперь этого ничего нет, все потеряно, оставив после себя лишь грустные воспоминания.
— Аппетита нет, прости, мама, — ответила Ника, отодвигая тарелку.
— Ну, что опять случилось? Вроде уже три дня на тебя не было ни одной жалобы. Я думала, у тебя наконец-то все наладилось, — девочка поморщилась, понимая, что мама решила вывести дочь на разговор по душам.
— Все хорошо, я справлюсь, — отозвалась Ника, как и прежде не желая ничего ей рассказывать.
Девочку раздражало это навязчивое желание мамы залезть ей в душу. Может она и смогла бы, как в детстве, рассказать ей все, что ее тревожило, но только не сейчас. Сейчас, когда мать привела в их дом одного из террианцев. Ника не могла понять и простить матери измену отцу. Хоть она и видела, что этот Ашинер и был предельно нежен с матерью и все же, Ника не понимала, как отец такое мог допустить?
Ника воспринимала это, как очередной удар судьбы. Ведь когда она попыталась заставить мать объяснить присутствие в их доме чужого мужчины, мама грустно ей улыбнулась и сказала, что нашла свою любовь. А на звонки отец упорно не отвечал, так как вечно был занят на очень важных совещаниях и прочих проектах.
Отец Ники был командиром взвода, лучшим из лучших, и перевод на такую престижную работу в элитный террианский интернат просто вскружил ему голову. И с каждым днем все дальше и дальше он стал отдаляться от семьи, хотя и обещал, что они всегда будут вместе. Только Ника не понимала, как можно быть вместе, если они постоянно порознь, что и ответить на звонки собственной дочки отец не мог.
— Ника, поешь хоть что-нибудь, нельзя ходить голодной, — печально настаивала мама, и Ника демонстративно положила кусок котлеты в рот, чтобы медленно его пережевывать, смотря в окно.
А за окном, сквозь густую листву, девочка видела, как по улице проходили веселые земляне, следуя каждый за своим террианцем. Вот так выглядело со стороны это "приручение": земляне не чувствовали каких-либо неудобств, им всем было очень хорошо. Только девочке казалось, что они, словно собачки, не отстают от своего хозяина, боясь потерять его из виду. Теперь вот и у мамы появился «хозяин».
