— Но я не твоя невеста, ты ошибся. Я тебя первый раз вижу.
— Ты думаешь, что нарядившись в мужской наряд, сможешь скрыть от меня свою ауру? Ты наивная, и я хотел бы дослушать рассказ о том, почему ты в меня влюбилась.
— Что? Я в тебя? Ты совсем спятил? Не влюблялась я в тебя.
— Ты меня обманывала? А это тогда что?
Я дернулась, когда непонятный тип начал шарить рукой по моей шее, что-то там выискивая, а затем замер и зло прошипел:
— Кто ты?
— Ну здрасте, — выдохнула я. Хоть невестой больше не звал. — Я Радалия Шемар, и я очень хочу понять где я.
Парень нахмурился, а затем совсем неожиданно приятно погладил меня костяшками пальцев по щеке. Затем погладил по руке, на которой был браслет, укрытый мокрым рукавом пижамы, я отняла свою ладонь, так как светить украшением не хотела. Дорогая вещь, за нее и убить могли. Я заметила недобрую усмешку на тонких губах мужчины и похолодела от его тона, когда он заговорил:
— Значит, не помнишь меня? Ты выглядишь моложе. И кулона нет. Но ты Радалия. Моя Радалия.
— Руки убери, — предупредила я его, так как мне перестал нравиться его настрой. Лучше бы продолжал злиться, чем так смотрел, словно съесть меня вздумал.
— А то что? — хитро подначивал меня брюнет. — Драться будешь?
— Буду, — твердо заявила я ему, так как не собиралась позволять кому бы то ни было так со мной себя вести. Я гордая, свободолюбивая женщина и только я выбираю, кто может меня вот так вот прижимать к себе, гладить и смотреть на мои губы.
Поджала их, чтобы не вздумал делать глупости, а затем применила подлый прием, но он у меня не получился, так как брюнет ловко отстранил меня от себя за плечи, а затем легко спеленал магическими путами и забросил на плечо, словно я мешок с картошкой.
Я стала ругаться, требовала немедленно меня отпустить. Обзывала всякими неприличными словами, которые в обычной ситуации никогда бы не произнесла. Но этот тип наглым образом меня украл у меня же.
Корион
Просверлив гневным взглядом зеленоглазую насмешницу, я понял, что молчаливых предупреждений она не понимала. Бить женщин я не приучен, но так опозорить меня на глазах у этого сброда, что толпился вокруг нас на тесной базарной улочке между лотками, я не мог никому позволить. Да еще называть меня любимым. Какая наглость.
— Ты совершаешь ужасную ошибку, незнакомка. Убери от меня руки, — гневно зашипел я на драконицу, которая перестала улыбаться и отпустила меня. — Так-то лучше. Кто ты такая, что смеешь целовать меня?
