— А вот и зря. Зря не заставили, — Гермионе действительно было жаль.
* * *
После того как с нее убрали шерсть, Гермиона была практически уверена, что ее вылечила мадам Помфри, она все свободное время посвящала мифическому чудовищу Слизерина. Прочитывала тонны книг, но все никак не могла прийти к какому-то решению.
Уже отчаявшись, что-то выяснить, она сидела в туалете Плаксы Миртл и плакала. Было поздно, скоро должен был прозвучать гонг отбоя, а измученная девочка никак не могла успокоиться.
Она не услышала, как открылась дверь в туалет, и даже не заметила, что кто-то вошел.
— Этот туалет просто место поклонения, — она резко повернулась. Профессор Снейп сидел на подоконнике и, нахмурившись, рассматривал пятно на мантии, которую снял. — Испорчено, — констатировал, покачав головой.
— Что? — Гермиона протерла глаза, но странная галлюцинация не спешила исчезать.
— Испорчена, — повторил Снейп. — Не подлежит очищению. — Увидев ее круглые глаза, он хмыкнул. — У всех бывают плохие дни, мисс Грейнджер. Мои зелья тоже иногда взрываются, особенно, когда идет эксперимент.
— Профессор Снейп? — решила уточнить Гермиона.
— Да, я профессор Снейп, не заставляйте меня беспокоиться о вашем самочувствии, мисс Грейнджер.
— А что вы здесь делаете, сэр? — чуть слышно пролепетала девушка.
— Вы так горько плакали. Вас было слышно из коридора. Вы знаете, этот туалет еще во времена моего ученичества никогда не использовался по назначению. Здесь постоянно кто-то плачет. Может специфика привидения отражается на помещении, как думаете, мисс Грейнджер?
Гермиона никак не думала. Она просто во все глаза смотрела на этого человека, который был почти таким же, в кого она влюбилась. Только немного усталым. Без мантии он опять выглядел моложе. Она даже могла его представить подростком, который сидел вот так на подоконнике в этом туалете, прячась… от чего?
— А что, оскорблять бедную Миртл обязательно, а, Северус? — Плакса Миртл возмущенно зависла перед профессором и практически кричала на него.
Северус, его зовут Северус. Гермиона просто смотрела, повторяя про себя имя. Почему-то она не знала, как его зовут. Все всегда называли его только Снейп, даже другие преподаватели. «Профессор Снейп, Гермиона», — перебил ее внутренний голос.
— Миртл, брысь, — профессор, чуть прищурившись, поднял палочку тем немного ленивым жестом, которым контузил Локхарта.
Привидение, что-то бурча, исчезло. Никто не хотел связываться с главой Слизерина, даже призраки.
