− Она так сказала. − Я скрестила руки. — Необходимо с тобой связаться.
Он покачал головой, глядя на книгу.
− Не знаю, что и сказать.
− Так ты ничего не знаешь? Никогда не слышал о… добрых Фейри?
− Айви, я с тобой предельно честен. Я впервые слышу о таком. Я — член Элиты, нам известно обо всем. Это просто невозможно.
− Ты сам знаешь, что нет ничего невозможного, − парировала я, повторив слова Брайтон. — Если это правда, Рен, Орден и Элита держат все под грифом секретности. Они замели все следы и доказательства, а бывшие члены, которые до сих пор живы, очевидно, держат рот на замке.
− Это… Вся правда в том, Айви, что я не знаю ни что думать, ни во что верить, но я уверяю тебя, что не имею ни малейшего представления, почему Марли просила свою дочь связаться со мной. Я понятия не имею. Впервые слышу о таких вещах.
Смотря на Рена, я понимала, что он говорит правду. Он не лгал, в отличие от меня.
− Если это правда, − Рен посмотрел на меня, − то нам необходимо разыскать этих добродушных Фейри, которые не питаются людьми как можно быстрей.
− Да. − Я заметила, как он перелистнул несколько страниц, − ты говоришь так, будто это раз плюнуть.
− Ради всего святого… − Рен сухо рассмеялся. — Думаю, нам с тобой прекрасно известно, что ничего в этом мире так просто не бывает.
− Ты прав как никогда, − прошептала я.
Я сняла носки и плюхнулась на кровать, укрыв ноги покрывалом, пока Рен с головой ушел в чтение дневника. Я молчала, понимания, что он растерян так же, как и я, когда впервые прочла дневники. Ох, Боже мой, у меня до сих пор не укладывается в голове.
Удивительно, но я заснула, пока он читал. Я проснулась спустя некоторое время, когда Рен уже забрался под одеяло. Теплота и твердость его тела, должно быть, проникли в мои сны, пробуждая мои эмоции, потому что я неожиданно отошла от забвенья. Не знаю, сколько прошло времени. Я лежала на боку, а он на спине. Рен оставил непогашенный светильник на ночном столике, а дневник лежал на крою кровати. Рен уснул за чтением и не знаю почему, но он казался мне невероятно милым.
И очень сексуальным.
Наша кожа соприкасалась. Рен разделся, и, коснувшись его ноги, я почувствовала, что на нем не было пижамных штанов. Волосы на его ноге щекотали мне икры, пока я поглаживала его.
Рен шелохнулся и его рука, лениво обнимающая мою талию, задрожала. Когда он сжал мою футболку, мое сердце затрепетало. Положив руку ему на грудь, я проследовала по его грудным мышцам, высеченным словно из камня. У Рена потрясающее тело.
