Я хотела было сказать о том, что мой побег в его смену тоже едва ли хорошо для него закончится, но он не дал мне возможности. Его свободная рука опустилась на мое горло, сжимая и отрезая мне доступ к кислороду, прежде чем я успела сделать последний вдох.
Вот и все.
Мои глаза расширились; я хватала его запястье, разрывая его кожу, но это не ослабило давления. И куда подевалась Фэй? Он душит меня! Огонь совсем нехорошего свойства разгорался в моей груди и распространялся в горле. Я хотела надавить на рану у него в глазнице, но он отклонился так, чтобы я не смогла достать. Паника захватила меня, подчинила себе, перед глазами начало чернеть.
Вэлор и правда убьет меня.
Вот так просто.
Я умру у реки, как какая-то случайная жертва в детективных шоу на канале Дискавери.
Силы покидали меня, а я больше не в силах сопротивляться. Рука соскользнула с его запястья, и все, о чем я могла думать…
Вэлор внезапно отстранился, его хватка на горле пропала. Воздух устремился в легкие, а Древний смотрел на свою грудь, в которой торчал кол. Терновый кол.
Его тело затрясло, но ни звука не вырвалось из раскрытого рта, пока я выбиралась из-под него. Вэлора не стало. Он умер. Кислород обжигал раненное горло, в глазах стояли слезы. Я пыталась осмотреться. Мозг кричал мне, что надо встать и продолжить бежать, но внутри все тряслось и не подчинялось.
Нежная теплая рука прикоснулась к моему плечу.
— Айви.
Я застыла. Медленно подняв голову, дрожащей рукой убрала волосы с лица. Сиплым и слабым голосом я произнесла:
— Рен.
Шокированная и буквально лишенная возможности говорить, я смотрела на Рена, отчасти думая, что у меня начались галлюцинации, потому что не могла понять, что он здесь делал.
Рен медленно сел на колени около меня. Лунный свет подсвечивал его скулы и полные губы.
— Айви, ты в порядке?
Я не могла сказать ни слова, просто смотрела на него. Волосы волнами спадали ему на лоб. В темноте зеленые глаза казались черными. Он был немного бледен, возможно, потрясен. На вид это был настоящий Рен, и он убил Вэлора, но я больше ни в чем не уверена.
Мое сердце, которое и так не успело успокоиться, принялось колотиться еще сильнее; так сильно, что я боялась, что оно откажет в любую секунду.
Меня дурачили и раньше. Я позволила своему желанию быть с Реном; ослепить себя, несмотря на здравый смысл. Если бы была внимательнее и меньше поддавалась эмоциям, я бы еще тогда заметила, что с Реном что-то не так, вернее, что это вовсе был не он.
