− Как ты намереваешься обрести контроль? − поинтересовалась я.
Принц остановился посреди расколотой дороги и исподлобья посмотрел на меня. Я инстинктивно опустила взгляд.
− В этом мире нет семи миллиардов Фейри, но сотни тысяч уже переступили границу.
Орден всегда знал, что немалое количество Фейри вторглись в наш мир, но сотни тысяч? Святые небеса, их невероятно много.
− Один Фейри равен тысяче людей, − добавил Принц. Сдается мне, его подсчеты немного предвзяты. — Как только откроются Врата, придут остальные, и тогда на Земле будет не менее миллиона Фейри.
Ветер растрепал волосы. Я уставилась на его грудь, размышляя о том, что оперируя очевидными доводами, мы не можем позволить им совершить задуманное.
− Нас всё равно больше.
− Ты хочешь сказать, их −больше, − подытожил он. — Неужели тебе неясно, что мы не одно десятилетие планировали это?! Да что там десятилетие, − века. — Он шагнул вперед, и я насторожилась. — Мы не варвары, которые знают только одно — захват войной. Однако мы не исключаем и такой исход событий.
Приятно слышать. Я обошла его, направившись вдоль по дороге.
− Но?
− Но у нас всё распланировано, − повторил Принц, с легкостью догнав меня. − Мы повсюду. Кто−то из нас простой смертный, а кто−то — представитель власти.
Я подумала о Марлоне — знаменитом архитекторе, которому многое подвластно в Новом Орлеане, но Дрейк говорит не только об освоении земель.
− Вы вторглись в Правительство, не так ли?
Нет никакой необходимости смотреть ему в глаза, ведь я и так знаю, что он улыбается.
− В местное. Федеральное. Глобальное. Мы повсюду. Мы получим полный контроль, это всего лишь вопрос времени.
Из его уст все так просто кажется… однако, так оно и есть. Если им удастся занять достаточное количество мест в Парламенте, они медленно, но уверенно превратят мир в свои подмостки.
− Несмотря на ваши планы, вам придется нелегко. Как только мы поймем, что происходит, начнем защищаться. Да, Фейри обладают силой, которая нам неподвластна, но у нас есть личные мотивы противостоять вопреки всему.
− И каковы же ваши мотивы?
Мы дошли до аллеи, и как ни странно, меня совсем не удивило, что здесь не было ни единого звука: ни пения птиц, ни стрекотания насекомых. Ничего.
− Мы ценим свободу превыше всего.
− Большинство людей уже пали под нашим контролем, они будут сражаться за нас. Человеческое пушечное мясо.
Отвратительно. Жутко.
− С меня достаточно, − вдруг заявил Дрейк, поразив меня. — Время.
