— Лиза-Лизавета, не разочаруй меня снова!
— Да пошел ты! — огрызнулась в ответ.
— Куда? — в медовом голосе звенела ярость, выдавая чувства Айвена.
— Туда, откуда явился! — ответила резко, так и не обнаружив ключ.
Все внутри сжималось от боли. Страх, неподдающийся воле, заливал все вокруг, даже воздух казался сухим и жестким, отчего хотелось закашлять, а потом бежать прочь без оглядки, не думая, что ждет впереди, оставляя позади жуткое существо, способное убить без жалости. Стиснув зубы, развернулась лицом к Айвену, приказав себе держаться. Чтобы не упасть, потому что колени дрожали, я ухватилась за край стола. Айвен, поймав мой взгляд, молчаливо указал в коридор, вроде, спросил, не вернуться ли ему обратно?
— Сделай одолжение, — прикусила губу до крови, чтобы вернувшаяся боль, напомнила о том, что я все еще жива и очень не хочу умирать.
— Лизавета, — сладкоголосо, будто снова соблазнял меня, обратился Айвен.
— После всего того, что между нами было…
— А что между нами было? — из глубины души вырвалась злость, выжигая слабость и страх, одарила восхитительным безумием, заставила быть смелой. — Думаешь, поцеловал, и я растаяла? Считаешь, я ни разу не получала удовольствия, занимаясь сексом?
— Считаю, и ты думаешь так же! — да, уверенности этому невыносимому типу не занимать, но я, словно пьяна, мне хочется жить, пусть даже еще несколько минут.
Обидно расхохоталась, поднимая левую руку, где сверкала жемчужная нить:
— И все-таки я говорю «нет» в ответ на твое предложение! Нет, нет и еще раз нет! — хохотала так сильно, что опять выступили слезы. Вытерла их, притихла, глядя, как сужаются, светлеют, мерцают глаза Айвена.
— Кто? — изменившимся голосом спросил он, овладел своими эмоциями, широко ухмыльнулся. — Это не было предложением! Мне нужно было, чтобы ты помнила обо мне до самого конца своей прискорбно короткой и глупой человеческой жизни!
Новой, более бурной, мощной волной поднялась в моей душе ярость, когда я мысленно согласилась с Айвеном. Да, спору нет, он все решил тогда за меня.
Несколько минут взаимного удовольствия, и мы расстались бы. Он получил бы медальон и скрылся, оставляя мне сожаления и разбитое сердце. Никогда больше, ни с одним мужчиной я бы не была счастлива, проклятые жемчужины всегда и везде напоминали о купальской ночи и демоне, с которым я ее провела. И в любую минуту, надумай он вернуться, я бы приняла его без сомнений! Тварь! Мерзкая, самодовольная тварь, которая отравила одним присутствием мою душу, испоганила всю жизнь! Неужели покорюсь, сложу лапки на груди, смиренно прося о быстрой смерти?
