Потеря памяти не была неожиданной, гораздо интереснее, почему вы так быстро вспомнили! — невозмутимо просветил венгр.
Вопросов у меня прибавилось, но решила на время забыть о них.
— Мы еще поговорим, — произнесла и развернулась, а затем почти бегом поднялась по лестнице.
Вечером спокойно вышла к ужину. Элен выглядела задерганной, ее гостеприимство мнимым. Она чувствовала, как я мечтаю поговорить с ней, и старалась не встречаться со мной глазами. Золтан куда-то ушел, показывая, что и впрямь выделил мне время на раздумья. Вот только я с детства его недолюбливала. Не знаю, что послужило тому виной: моя собственная интуиция или влияние Ярославы. Но я решила для самой себя, что сейчас мне нужно выиграть время. Ни тетя, ни бывший муж не были для меня серьезными соперниками. Последний сидел рядышком, улыбался краем губ, показывая, что не спустит с меня своих зеленых очей. Мне было наплевать! Симон — вот, кого нужно остерегаться, остальные по боку!
К ночи в спальне нарисовался Кравцов и с порога объявил:
— Мне поручено тебя охранять! Так что, рыжуля, я буду с тобой и день, и ночь!
— Не боишься, что съем ненароком? Или приворожу, как и в прошлый раз? — внутренне кипя от гнева, я только ухмыльнулась.
— Не боюсь… больше! — с тихой, упрямой ненавистью ответил он и принялся раздеваться.
Я прищурилась и обидным тоном бросила:
— Бессмертие привлекательно, не так ли, Максимка? Но не случится ли, что ты станешь одним из сотен мотыльков, которые летят к долгожданному огню, не ведая, что готовит им такой благословенный свет?
— Заткнись! — ожесточенно повелел мне он, прекращая свое занятие.
— Правда глаза колет! Ты ведь думал о том же самом! Нет? — я продолжала смущать бывшего, ничуть не раскаиваясь.
— Заткнись! По-хорошему прошу!
— Ты забыл добавить «тварь»! — меня словно тянули за язык. Кто? Тот еще вопрос? А где крестная, что давала советы и предупреждала меня?
Кравцова трясло, но он больше не отвечал мне. Смотрел жутким, давящим взором, но молчал. И я решила умолкнуть, обдумать, определиться, взять своеобразный тайм-аут.
Мое послушание было принято и оценено по достоинству, целую неделю ко мне никто не цеплялся, даже Макс, хотя ему очень хотелось. Золтан ненавязчиво начал уроки, решив, что раз молчу — значит согласна. Я не возражала — было интересно. Мир магии манил неизведанными тайнами. Моя волшебная сила, которую я пока наглядно не наблюдала, завораживала. Симон старался, как мог, будто невзначай, демонстрируя мне, на что способен. Я научилась мило улыбаться «дядюшке» и прятать истинные чувства ко всем, кто находился со мной рядом, но ничего, кроме опасений испытывать не могла. В один из дней прошла в мастерскую, где венгр (кто бы мог подумать?) рисовал картины.
